Буйную головушку свою:
– Вы не сомневайтесь, деньги – честные…
Из книги «Нашла душа нечаянный приют»
«Твоя любовь, как шутка злая…»
Твоя любовь, как шутка злая,
Не от души, а от ума.
Не рассмешишь, не обижая
И не обидевшись сама.
Не пожалеешь без укора
И не похвалишь, чтоб всерьез…
Смеемся мы с тобой до ссоры,
А после миримся до слез.
Баллада об одежде
Воплощенье самых тайных страхов —
В дом вошел и
выхватил мой взгляд,
Как чужую мятую рубаху,
Обнял рукавами твой халат.
Вот и все.
И никакой надежды
Нет на то, что это – сон дурной…
В этом доме даже и одежда
Не принадлежит себе самой.
«Я сижу на своих поминках…»
Я сижу на своих поминках,
И не лезет закуска в рот.
Вот жена моя в черной косынке,
Вот Алеша и Ваня – вот.
А народу-то набежало
(Хоть не принято говорить…).
Ешьте, пейте – вина не жалко.
Раз собрались, так будем пить.
Тамада – или кто он? – старший
Произносит печальную речь,
Что не стало меж нами Саши… —
И гора, между прочим, с плеч!
Опрокинули пару стопок —
И печаль разом – шмыг за дверь.
Затевает уж песню кто-то,
Кто-то лезет уже к вдове.
Утешает. А сам меж делом,
Норовит – посильней прижать…
Это все меня так задело —
Передумалось умирать!
И, не знаю, на радость или
На потеху толпе хмельной
Я поднялся, живой и в силе,
И уселся рядом с женой!
Крепко, в губы, – не целовался
Так никто еще на миру!
Коль не умер, когда собрался,
Я до смерти теперь не умру.
«Кто одиночеством храним…»
Кто одиночеством храним
И впрок потерями испытан
В любви, не отягченной бытом,
Но порожденной все же им —
Тот знает: праздники нечасты,
Как всплески звездного весла,
Которым ночь гребла и к счастью
Или к несчастью нас несла,
Презрев и знанье, и незнанье
Всех прошлых и иных веков…
И было тишины звучанье,
Как предвкушение стихов.
И этот миг соединим
Казался в лунности разлитой
С любовью, порожденной бытом,
Но не отягощенной им.
«Ко мне – нельзя…»
Ко мне – нельзя.
К тебе – нельзя.
Ни в тот, ни в этот дом – не вхожи,
Мы – бесприютней всех прохожих,
Что