Корни – в прахе, в крестах – купола…
Новый век прорастает надеждой,
Там, где раньше лишь вера была.
Перед битвой
Еще на озере Чудском взломают лед,
И пузыри взметнутся в полынье…
И князь усталый кровь с меча сотрет,
Сам – невредим – в порубленной броне.
И ратники по полю побредут,
Ища своих…
Но это все – потом…
Кто будет жить, кого в бою убьют? —
Один Всевышний ведает о том.
Идут дружины.
Длинные щиты
У них алеют ярче, чем заря.
Ползет обоз.
Весть принесли посты,
Что впереди селения горят.
Гремит набат.
И голоса его
Страшась, наверно, больше, чем ножа,
Стегая иноходца своего,
Изменник в стан врага спешит,
дрожа…
И под тяжелым взглядом воевод,
Забыв свое холопство и нужду,
Вчерашний смерд рогатину берет —
Мол, смерть красна у мира на виду!
И вьется у околиц ребятня,
И бабы, провожая во —
ин —
ство,
Мужей знаменьем крестным осеня,
Боятся верить в скорое вдовство.
Стрела и песня
Россия – любимая моя!
Сыны Чингиза и Батыя —
Ослабла луков тетива…
Солдатский строй поет:
– Р-а-с-с-ы-я… —
Калеча русские слова.
Стрела, что пущена в Ивана,
Домчалась к нам через века.
В строю на сотню горлопанов —
Лишь три Ивана-дурака!..
Но русской армия зовется,
Хоть и раскосая на вид…
Судьба России не прервется,
Коль песня русская звучит.
Не отрицая все былое,
Летят туда, где даль светла,
И песня, ставшая стрелою,
И песней ставшая стрела.
«Задавал истории вопросы…»
Задавал истории вопросы
Мой народ, и право, не со зла…
А в ответ из губ его, из носа
Юшка Волгой-матушкой текла.
Да и юшкой редко обходились…
Тем, кто был до знания охоч,
Руки, ноги, головы рубили
Или просто увозили в ночь.
Семь веков – жестокая наука,
Чтоб собрать страну в один кулак,
А потом за десять лет профукать…
Это ж надо умудриться так!
Что это? Какая вражья сила
Поселилась нынче в нас самих?
Распродали матушку-Россию —
Раскрутился страшный маховик.
Тут – не до вопросов и ответов…
Суд земной истории верша,
Русь моя, как маятник планеты,
А по сути даже и – душа.
Для чего же душу рвать на части?
Без