И родовая генетика тут играла не последнюю роль…
Колеватый никогда не боролся в Ражном Урочище, не знал, что его ожидает, потому и бросился искать дубраву, а найдя ее, определил, где ристалище, но не мог понять, каковым оно будет в день поединка (тут и занятость матерым помогла), поскольку борцовский ковер восемь лет стоял в запустении. И сейчас, когда его превратили в соху, он на какое-то время потерял всякую инициативу и волокся за вотчинником, буквально как мешок.
Воспользовавшись этим, Ражный пошел на обострение, резко поменял направление тяги и провел удачный бросок, не выпуская пояса. Колеватый рубанулся лицом в землю, но его потрясающее умение мгновенно перемещать центр тяжести – будто мощная внутренняя пружина распрямилась – вмиг поставило на ноги, и даже коленями земли не коснулся! Однако шея сама попала в хомут, и вотчинник повел голову поединщика к бедру, проверяя, здесь ли слабое место. И сразу же ощутил мощное сопротивление! Мало того, Колеватый выпустил пояс Ражного и перехватил ногу под колено.
Такой поворот был неожиданным – видимо, обиделся, что и рожей попахал ристалище, взорвался и перешел в новое качество, как графит переходит в алмаз при высокой температуре и давлении, – в состояние Правила. Но если им сейчас водила обида, оставалось только жалеть, что не воспарил летучей мышью, иначе бы в тот же миг увидел все прорехи в его поле! Когда аракс на ристалище предавался не мастерству, а этому чувству, то и Правило не спасало от уязвимости.
Обида, по сути, открывала его, и оставалось увидеть ослабленное место и нанести удар…
Как всякий петух, Колеватый рвался к свободным движениям и, захватив ногу, наконец-то уперся, чуть ли не по колено уйдя в землю, и теперь выбирал момент для более плотного захвата и броска. Чтобы не дать ему сгруппироваться, Ражный еще крепче стиснул пояс, сдавил шею сгибом руки и, сам распахивая ристалище, медленно потянул плененную ногу назад. Соперник чуть приспустил захват и вдруг начал каменеть, наливаться твердостью и будто увеличиваться в размерах. Он пытался освободить свой пояс, дабы получить желанный простор для движения, хотя бы небольшой – этакий люфт для броска. Тогда вотчинник свел пальцы левой руки, скрутил толстую полосу воловьей кожи в трубку, обманчиво прослабил ногу и в следующий миг рванул пояс на себя, рассчитывая выпрямить Колеватого и таким образом высвободиться из захвата.
И тут произошло неожиданное: пояс лопнул, и концы его выскользнули из сжатого кулака.
Освобожденный поединщик немедленно выпустил ногу и вырвался на свободу. Воловий ремень спал с него, отлетев в сторону. Да, хоть и пахло от него штабным писарем, но он был человеком военным – сразу перешел в наступательный кулачный бой, норовя пробить уязвимую