Дочиста мою руки. Потом иду в ванную и запираю дверь.
Свет не включаю. Не хочу сейчас случайно увидеть себя в зеркале.
Опускаюсь на колени перед унитазом. Поднимаю сиденье.
Сую два пальца в рот и извергаю из себя всю свою боль.
Глава 2
Я снова в доме Оливера, упаковываю последние вещи. Я здесь в последний раз. С завтрашнего дня ноги моей не будет в этом доме.
Эта мысль бодрит, как глоток свежего воздуха.
Осталось только освободить его кабинет.
Эту комнату я оставила напоследок, потому что ненавижу ее.
Оливер всегда избивал меня в своем кабинете. Наверно, думал, что, если будет устраивать мне экзекуции в одном и том же помещении, жестокость его останется за закрытыми дверями, когда он выйдет из этой комнаты.
Увы, если бы… Но сейчас, когда я пришла в его кабинет, мои кошмары ожили.
Жуткие воспоминания взрываются беззвучными воплями в тишине.
Сидя на полу, я достаю свой айфон, включаю музыку и кладу его на письменный стол Оливера.
Отец обожал этот стол. Он принадлежал его деду.
Нужно бы сжечь его. Как следовало бы сжечь тело Оливера. Кремировать, сжечь дотла. И точно знать, что он исчез навсегда.
На мое несчастье, Оливер в своем завещании указал, чтобы его похоронили.
Место на кладбище он купил заранее. И для меня тоже, как я выяснила.
Рядом со своей могилой.
Лучше уж сгореть в аду, чем вечно лежать подле него. Свой срок я отбыла. С меня хватит.
Доставая последнюю плоскую коробку, я слишком резко потянулась, и ребра пронзила боль. Один мой бок по милости вспылившего накануне вечером Форбса превратился в сплошной черный кровоподтек.
Лезу в сумку за «Адвилом» и вспоминаю, что последние таблетки выпила сегодня утром.
Зная, что все уже упаковано, я начинаю просматривать ящики стола Оливера, надеясь найти там что-нибудь болеутоляющее.
Хочу выдвинуть нижний ящик, но он заперт.
Ищу ключ от него в других ящиках. Ключа нет.
Потом мне приходит в голову одна мысль. Среди ключей Оливера, что мне отдали в больнице вместе с его вещами, есть такие, которые пока ни к чему не подошли.
Я вытаскиваю связку из сумочки, начинаю по очереди вставлять их в замочную скважину. Второй ключ подходит. Поворачиваю. Щелчок. Замок открыт. Выдвигаю ящик. В нем – одна картонная папка. Я достаю ее из ящика, сажусь на стул, кладу папку перед собой на столе.
В верхнем правом углу одно слово: Анна.
Увидев имя матери, я открываю папку.
В ней – два листа бумаги. Оба – фирменные бланки:
«Сойер, Дейвис и Смит. Специалисты по семейному праву». Под заголовком – дата: 12 октября, 1990 г.
Я родилась в 1990 году, 10 января – мой день рождения.
Первое письмо адресовано Оливеру. Я начинаю читать.
Нет.
Не… не может быть.
В ушах стучит кровь.
Дрожащими пальцами я беру второй листок, быстро пробегаю глазами текст, сплошь состоящий