Одарив меня взглядом из преисподней, она хватает с пола свою одежду, начинает судорожно натягивать ее на себя.
– Повеселились? ПОВЕСЕЛИЛИСЬ?! – Ее визгливый голос режет слух. – Я думала, у нас с тобой нечто грандиозное! Думала, я тебе нравлюсь по-настоящему!
Теперь вы понимаете?
Никогда.
Не.
Слушают.
– Когда я такое говорил? Не припомню. Да, ты красотка, кто бы спорил, и мне, конечно же, хотелось переспать с тобой – и не раз. Но ни о каких чувствах речи быть не может. Чувства здесь совсем ни при чем. И о серьезных отношениях я даже не помышлял.
Уфф. Пожалуй, я перегнул палку.
Она подходит ко мне, тычет пальцем мне в грудь.
Черт, больно. Ногти у нее острые. Когда она водила ими по моей спине, это было приятно; сейчас – не очень.
– Сволочь, ублюдок! – кричит она мне в лицо. – Всю жизнь будешь одиноким и несчастным!
Ба, как оригинально! Будто я не слышал этого раньше. Почему все женщины говорят одно и то же, когда получают от ворот поворот?
Уверяю вас, я вовсе не считаю себя несчастным. Отнюдь.
Я видел, через что прошел мой отец… любил маму, а она угасла у него на глазах… вижу, какой он теперь… не человек, а пустая оболочка…
Вот это несчастье.
Я такого не хочу. Лучше уж буду жить, как жил. Премного благодарен.
В том, что касается женщин, с ними у меня только физические отношения. Сердце свое я держу на замке. Так проще.
Я наклоняюсь, приближаю к ней свое лицо.
– Шона, я с самого начала дал понять, что меня интересует только секс, так что не строй из себя оскорбленную невинность. Ты прекрасно это знала, когда ложилась со мной в постель.
Почему все женщины думают, что они смогут меня переделать? Меня не переделаешь. И когда только они это усвоят?
– Будь ты проклят! – орет она. В натуре орет на меня.
Боже. Терпеть не могу истеричек. Ничто не остужает мой пыл быстрее… разве что когда мне предлагают понежиться.
– Ой, как мы заговорили, – усмехаюсь я, отступая на шаг. – Только что еще хотела… Правда, у меня желания нет. – Я рукой показываю в сторону выхода. – Постарайся, чтоб дверь тебя по заднице не шлепнула, дорогая, когда будешь уходить.
Обычно я так не хамлю, но, если честно, она меня достала.
Шона награждает меня убийственным взглядом. Наклонившись, хватает свои «шпильки», сует в них ноги, хватает с тумбочки сумочку.
– Ты еще пожалеешь, – шипит она.
– Не думаю.
– Скотина! – Она проталкивается мимо меня и решительным шагом выходит из номера, хлопнув за собой дверью.
Я слышу стук ее каблучков, удаляющихся по коридору, потом хлопает входная дверь. Минутой позже взревел мотор ее машины, под колесами захрустел гравий.
Не так уж плохо все прошло.
Пригладив руками волосы, я иду к бельевому шкафу, достаю свежие простыни.
За две минуты перестилаю постель.
Понятно,