– Роки-Бальбоа, конечно.
– Ладно, тогда я возьму маленькое Роки-Бальбоа.
Я отдала деньги и подождала, пока мне сделают порцию. Парень подал мне мороженое и улыбнулся:
– Что-нибудь еще?
– Нет, спасибо.
– Вы уверены? Похоже, вы… чем-то расстроены.
– Я в порядке. Все равно спасибо.
– О’кей. Доброй вам ночи, мисс.
Я его старше на год, не больше, а он обращается ко мне «мисс». Виной тому обретение силы: я стала выглядеть по-другому.
Я пошла к столику и села. Передо мной на столике сиротливо лежал телефон. Я получила еще две эсэмэски от Биша, три раза звонил Калеб, потом был еще один пропущенный звонок – уже от папы. Ничего себе.
Я оттолкнула телефон и съела ложку вязкого вкусного пломбира. Я начинала успокаиваться и теперь могла поразмыслить, не переборщила ли. Нет, не переборщила. Это они сошли с ума.
Они кланялись! Кланялись мне!
Когда от мороженого ничего не осталось, я выбросила тарелочку и решила прогуляться. Я понимала, что уже темно и время позднее, тем более в Калифорнии, но вернуться к джипу и поехать домой еще не могла. Признаться, я даже не была уверена, что помню, как возвращаться.
Я обратила внимание на расчищенный участок сбоку от киоска – видимо, он служил для чего-то важного. Подойдя поближе, я заметила небольшую площадку, окруженную со всех сторон большими каменными глыбами. Надпись гласила, что это мемориал в честь мужчин и женщин, которые служили своей стране. Я села на скамейку среди камней в самом темном месте и расплакалась. Я плакала из-за всего, по поводу и без, по мелочным и даже дурацким причинам. Я разошлась и не могла остановиться.
Я чувствовала себя ужасно. Сердце тревожно трепыхалось, томясь по Калебу, но я постаралась выровнять дыхание, чтобы он не подумал, будто я попала в беду. Я решила увидеть его и убедиться, что с ним все в порядке. Сфокусировалась на нем и увидела, что он сидит на ступеньках переднего крыльца, держа в руках телефон. У Калеба немного тряслись руки. Одной рукой он потер сердце и, поморщившись, шумно вздохнул. Я знала, что ему больно, как и мне, даже больнее. От этого я почувствовала себя еще хуже. Но мне нужно было еще немного продержаться.
Калеб подскочил, когда зазвонил телефон.
– Мэгги! – проговорил он взволнованно… – О, папа, ее все еще нет. – Питер что-то сказал, и Калеб поморщился. – Нет. Она меня блокирует. Не могу пробиться к ней, а телефон не отвечает. – Калеб рукой потер себе шею. – Я знаю, папа… Знаю, что сам заварил эту кашу. Я все исправлю, только бы она заговорила со мной, понимаешь… Да, я уверен, что она Провидица, у нее есть метка и она рассказала нам… Самое главное для меня – это она. Вся эта чертовщина с ясновидением не имеет значения. Единственное, о чем я думаю, – как вернуть ее в целости и сохранности. Нет. Я был словно заколдован или что-то вроде того. Не ощущал ничего, кроме преклонения. Очень странное чувство, я будто потерял контроль над собой. Мне все равно, поженимся мы или… Пошли все к черту, если думают,