Но оросить и взойти у них не получилось.
Вдруг страшно, не по-человечески взвыли в трюме многие сломанные следователями бывшие торговцы, офицеры и кулаки, купцы и служащие Керенского. Взвыли подрядчики и единоличники, шпионы всех мастей, шахтовладельцы, герои Гражданской войны, ударники труда и сектанты, бывшие урядники и жандармы, городовые, участники и жертвы еврейских погромов. А с ними – бывшие анархисты и бывшие казаки, шляпниковцы, эсеры, коммунисты, изгнанные из партии за исполнение религиозного культа, всяческие бывшие монахи и колчаковцы, кустари, несчастные родственники проживающих в Польше и в Америке эмигрантов, троцкисты и прочее отребье, не желающее работать на счастье диктатуры пролетариата. Они видели белеющий на шконках голый мужской зад и лихих возбужденных урок. Пароход слабо покачивало, подрагивали металлические переборки, слепил глаза беспощадный электрический свет, как на допросе. От этого з/к выли еще страшнее. Они не знали, что с ними будет. Они не знали, где находятся. Может, действительно на Северном полюсе. Только дяде Косте было на это наплевать, он блаженно уставился на широкую голую спину оглушенного Семена. Вот она, голая чудесной красоты женщина, сладко очеркнута на широкой спине Семена всего несколькими летящими линиями.
Весь трюм взвыл.
З/к до ужаса боялись дядю Костю.
Они выли и боялись всего, что хищно двигалось и отбрасывало тени в мертвом пространстве твиндека, беспощадно высвеченном электрическими лампочками. Под этот вой и произошло бы то, что должно было произойти: люк наверху с великим грохотом откинулся.
– Молчать!
Раздалось несколько выстрелов.
Урки и дядя Костя отпрянули от Маши, смешались с толпой.
– Есть знающие радиодело? Спецы по радиоделу есть? – крикнули сверху.
Черноволосые евреи-спецы быстро переглянулись. Находчивый курчавый народ, они сразу смекнули, что хотя бы один из них может подняться наверх, разведать, пронюхать, вдохнуть свежего воздуха. Подняться на палубу не трупом на талях, а по лесенке, своими ногами. Подняться, починить сломавшееся радио или что там еще, а потом рассказать обо всем увиденном. Все спецы, как один, открыли рты, но в этот момент старший из них, Яков по имени, громко крикнул:
– Он – знающий!
И кривым пальцем указал на Семена.
– А чего это с ним? – спросил сверху стрелок.
– В обмороке валяется.
– А чего штаны приспущены?
– Жарко.
Семена привели в чувство.
Ничего не понимая, пошатываясь от боли в голове, он натянул штаны.
«Ты в радио большой спец, понял? Запомни! – жарко и завистливо шепнул ему на ухо Яков. –