Им нужен был не пряник и не кнут, а слово, которое способно пробить до глубины души.
Василий хорошо знал и уважал Новгород – город с крепкими стенами, чугунными воротами, величественными соборами. Сейчас на него смотрели те, кто сотворил это чудо, те, чьей славой живет вольный Новгород. Сейчас Василий находился в самом сердце прекрасного города, на главном его дворище, где собирается вече, и, глядя в открытые лица новгородцев, он понял, что убедить их будет нелегко. Не гордецом, жестоким и властолюбивым, не побежденным и униженным должен предстать князь перед людьми, а сохранить спокойствие и достоинство.
– Вольный город Новгород! Пришел я к тебе не с дружиной и войной, а с миром и низким поклоном. Я пришел к тебе за помощью и советом… – И тут Василий Васильевич вспомнил, что не обнажил голову перед новгородцами, как того требовал обычай, шлем его показался ему неимоверно тяжелым. Но он князь! Он Рюрикович! Разве подобает князю, избранному самим Богом, обнажать голову перед смердами? Пусть это даже новгородцы. – Помоги мне, Новгород, отобрать стол московский у давнего моего недруга Юрия Дмитриевича, снаряди для меня дружину! Ну, а внакладе я не останусь, отблагодарю тебя сторицей! – Вече молчало. – Разве Новгород не помнит того добра, какое делал ему отец мой, Василий Дмитриевич, отстаивая от шведов и ливонцев! Разве мало московитов полегло под стенами Новгорода?! Я не хочу быть вам старшим братом. Я буду относиться к вам так, как это делал мой батюшка Василий Дмитриевич! А если и была когда-то между нами какая-то беда, прошу покорнейше прощения. На то только Бог вам и судья! – Князь спустился со степени, смешался с толпой, только княжеские бармы и отличали его от стоявших бояр.
На степень взобрался вихрастый детина, расшитая рубаха выдавала в нем мастерового.
– За помощью к нам пришел великий князь, а гордыню норовит впереди себя выставить. Шапку перед вольными людьми постеснялся снять. А может, он сраму боится? Только мы ведь не холопы, каждый сам себе хозяин! Бывало, мы указывали на порог князю и приглашали другого… – Порыв ветра взъерошил кудри детины, и он стал похож на воинственного петуха. – А для нас один господин – Великий Новгород!
Новгородцы тревожно загудели:
– Чего нам Москва?! Мы сами по себе! У Москвы свои заботы!
Детина откинул кудри, глубоко за пояс заткнул шапку и продолжал:
– Ты нас, князь, не неволь! Не привыкли мы к этому. И нужды в том особой нет, чтобы рать новгородскую собирать. Это твое домашнее дело, вот с дядей один и разбирайся! Если бы помощь от татар просил или от латинян, тогда отказа бы не получил. Первым бы я в ополчение пошел! А здесь расходятся наши пути-дорожки!
Детина давно уже спрыгнул на брусчатник, а новгородцы продолжали тревожно гудеть:
– Верно говорит! Не пойдем к Москве. Чего зазря животы класть! Юрий Дмитриевич никогда зла Новгороду не желал!
– Юрий Дмитриевич с Новгородом в мире был!
Ясно стало Василию, что