Поэтика русской идеи в «великом пятикнижии» Ф. М. Достоевского. Олег Сыромятников. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Олег Сыромятников
Издательство:
Серия:
Жанр произведения: Языкознание
Год издания: 2014
isbn: 978-5-91076-109-8
Скачать книгу
указывает: «Раскольников «раскалывает» породившую его мать – землю, «раскалывает» родину (имя Родион), а если брать отчество, то вполне возможно прямое толкование: раскол родины Романовых (отчество: Романович)»[73]. Подобная трактовка отвечает предельно насыщенной социально-политической проблематике творчества Достоевского и отражает процессы, протекавшие в пореформенной России 60‑х годов XIX века.

      Перестраивается весь механизм российской государственности: исчезает помещичье сословие «свидригайловых», на его смену приходят «лужины» и «разумихины». Заканчивается «петровский период» России, и Достоевский как никто остро сознаёт значение происходящего: «Русский народ <…> поневоле приучится к деловитости, к самонаблюдению, а в этом-то вся и штука. Ей-богу, время теперь по перелому и реформам чуть ли не важнее петровского» [28, 2; 206]. Отсюда и столь конкретное указание времени действия будущей «повести» в письме к Каткову: «Действие современное, в нынешнем (т. е. 1865‑м. – О. С.) году…» [28, 2; 136], и темпоральное единство всего великого пятикнижия. Именно сейчас, в 60‑е годы, уверен Достоевский, решается судьба России, и потому он, следуя своему представлению о призвании художника, стремится предвидеть её.

      Основной сценой, символизирующей проблему исторического выбора России, следует считать собрание у постели Раскольникова (ч. 2, гл. 5). Достоевский тщательно выстраивает мизансцену: на диване лежит Раскольников, а перед ним развёртывается спор Разумихина, видящего причину всех бед России в петровских реформах («Мы чуть не двести лет как от всякого дела отучены…» [6; 115]), и Лужина, радующегося тому, что, благодаря новым преобразованиям, «мы безвозвратно отрезали себя от прошедшего» [6; 115]. Между ними – неподвижная, инертная, «обломовская» масса – доктор Зосимов. Ни славянофильство Разумихина, ни западничество Лужина, ни «перинное начало» Зосимова не приемлемы для Раскольникова. Он открыто смеётся над Зосимовым, однозначно отвергает Лужина и желает отделаться от навязчиво-добродетельного Разумихина, который, хотя и искренно желает Раскольникову добра, но очевидно не знает, в чём оно.

      Достоевский предрекает России иной путь. Она, заразившись идеями и идейками, вольно или невольно залетающими в Россию через окно, двести лет назад прорубленное Петром I, искусится мечтой о скором социальном рае и предаст Христа за земное владение. Это так же неизбежно, как и преступление Раскольникова, – в России «коммунизм наверно будет и восторжествует» [24; 113]. Сама тяжело заболев нигилизмом и атеизмом, она распространит заразу вокруг себя: «Весь мир осуждён в жертву какой-то страшной, неслыханной и невиданной моровой язве, идущей из глубины Азии на Европу» [6; 419]. Скоро явятся «необыкновенные» люди, уверенные, что они знают путь ко всеобщему счастью, и на этом пути они «разрешат своей совести перешагнуть через кровь» разного рода «процентщиков» и угнетаемых ими кротких и безответных «лизавет».

      Заражённые


<p>73</p>

Там же. – С. 192.