«Приехал в Усинский район с целью скрыть своё социальное положение, до 1927 г. имел торговую лавку, был церковным старостой, снимал крупные подряды на постройку мостов…» (д. Батманы Усинского района)[112].
Переселение в Пермский край происходило из разных районов Чувашии, из разных сёл и деревень. Среди переселенцев были выходцы из современных Цивильского, Канашского, Вурнарского, Урмарского, Мариинско-Посадского, Красноармейского районов, большей частью с территории северо-восточных и центральных районов Чувашской Республики. Переселенцы, селившиеся в одном населённом пункте, часто были выходцами с разных территорий. Сведения о местах выхода жителей некоторых деревень Куединского и Еловского районов приведены в таблицах.
Многочисленные семейные предания раскрывают особенности переселения и личные стратегии в выборе места для нового поселения:
«Я в Чувашии родилась в 1923 году, в 1928 году сюда на Урал уехали. Отец сначала приехал, посмотрел земли здесь. Приезжали сначала узнавать, куда ехать можно. Потом приехали в Верх-Ошью. Наша родина – деревня Кудеснеры Урмарского района, из нашей деревни пять семей приехали, ехали на поезде, потом лошадь нанимали у татар и сюда ехали. Дом здесь у русских купили, староверы здесь жили, они уехали в тайгу, в Сибирь, дома были, дом мы купили» (д. Большие Кусты Куединского района).
«Отец наш привёз сюда. Он знал эти места. Он тут воевал во время гражданской войны в бригаде Азина – в Чернушке, Куеде, Осе. Поглядел: здесь земли много, лесу много, воды много. Сначала в Большие Кусты приехал. А до этого здесь не было чувашей. Он был родом из Урмарского района деревня Камаш. Я один раз в жизни был на его родине, а сам уже здесь родился» (д. Кашка Куединского района).
Из воспоминаний Анны Назаровны и Григория Яковлевича Назаровых (д. Дойная): «В 1927 году в Чувашии начались засуха и голод. Нам пришлось уехать. В поисках лучшей жизни с 5 детьми пытались прижиться в разных местах. Многое пришлось пережить – терпели унижения, оскорбления, утраты (похоронили двух детей и мать-старушку). В том, что прижились в Дойной, немалую роль сыграл случай. В Большой Усе староста нас не принял, направив дальше, но при этом дал подвыпившего извозчика. Шёл холодный, осенний дождь. Прижавшись друг к другу, задремали. Очнулись в какой-то деревне, извозчик уехал. Попросились в первый дом, где жил Фрол Гусев. Хозяин, не оборонив ни слова, пустил в сени. Утром, узнав о том, что мы – чуваши, хотел выгнать, но то ли жалость, то ли интерес заставили его оставить нас у себя… Жители долго нас чурались, с опаской и недоверием смотрели вслед. Мы с большим трудом привыкли к староверским обычаям: отдыхать во время перерыва на обед приходилось вдали от других – близко не подпускали, разговор с другими заводить не подлежало. А самое обидное было то, что не разрешали брать воду из родника, объясняя тем, что «грязные»[113].
«В 1928 г. наши приехали из Чувашии в д. Маремья, теперь её уже нет, в Бардымском районе. Родилась