Время шло к обеду. Малик сидел за столом нового номера, изучая написанное за утро.
Телефон загудел. Звонили со стойки сообщить, что ввиду проведения в отеле одновременно трёх конференций, администрация для распределения потоков посетителей убедительно просит его принять сегодня обед не в ресторане внизу, а в кафе, расположенном в левом крыле на четвёртом этаже.
На другом конце положили трубку, Малик замер на несколько секунд с гудящим телефоном у уха. Затем он бегло набросал на листе дневника события сегодняшнего утра, проведя карандашом вдоль строк, подвёл черту, поставив цифру «3». Три раза, а сейчас четвёртый. Похоже, его зацепило, но когда? «После завтрака, в лифте – первый, либо не первый… это ОН был там. Если меня всё ещё направляют на четвёртый, значит, он до сих пор в здании».
Малик отшвырнул карандаш и вскочил со стула, со стороны такая прыткость у человека его возраста выглядела непривычно. Он на ходу надел пиджак, закрыл номер и в четвёртый раз за этот день направился на четвёртый этаж.
Одна из сегодняшних конференций проходила, похоже, на четвёртом этаже, её участники вышли на обеденный перерыв в холл. Большая часть ещё толпилась у раздачи, поэтому некоторые столы были полностью свободны, Малик налил себе кофе и присел за один из них. Он ждал, монотонно двигая ложку по чашке. Ждал, в принципе, неизвестно чего и даже кого, но ждал, в это время народ постепенно рассаживался с добычей по местам.
К столу Малика подошла девушка и что-то спросила по-русски. Малик инстинктивно вопросительно посмотрел на неё, но тут же осёкся и жестом руки пригласил присесть. Она села напротив, поставив перед собой чашку чая, тарелку с парой бутербродов и стандартно-европейским кап-кейком.
Малик упёрся локтями в стол, водрузив подбородок на сведенные в кулак кисти рук, и стал рассматривать свою соседку.
У неё были тонкие длинные пальцы, вполне соответствующие общей комплекции фигуры, высокой и худой. Прямые светло-русые волосы спускались чуть ниже плеч, обрамляя овальное лицо с высоким лбом и чётко очерченным подбородком. Судя по складкам в уголках больших и широко открытых глаз, она часто улыбалась. Тонкий, чуть заострённый нос придавал лицу некоторое изящество и одновременно жёсткость, которая невольно заставляла воспринимать такую женщину серьёзно. Ей было за тридцать, возможно, около тридцати пяти или чуть меньше. Брюки и классическая рубашка с расстёгнутой последней пуговицей выдавали в ней офисного работника, а видневшийся из-за ворота рубашки крестик говорил, что Малику придётся не просто.
Девушка ела, изредка поглядывая на сидящего перед ней соседа, иногда они встречались глазами, и она тут же отводила взгляд. Чернокожие мужчины, тем более одетые в дорогие костюмы, не так часто встречались в этом городе, поэтому Малик закономерно вызывал интерес, но она