Долгая дорога сжимается, становится нереальной, словно сон, но а-лис уже изменил сознание своей жертвы, заставил принимать вымысел за правду. И никаких сомнений. Лишь кемпинг, старый друг, пара девушек в мини-юбках да пение полуночных птиц.
Мерло паркует машину, врет, что устал, и напрягает Колхауса ставить палатки. Девушки переодеваются, мелькая белыми задницами. Мерло смотрит на шатенку и пускает слюни.
– Если повезет, то запишу свои игры с брюнеткой, – говорит Колхаус и хвастается другу, показывая новый коммуникатор.
Мерло знает, что пройдет десять лет, и нейронные модуляторы перестанут быть редкостью, но в те далекие годы… Да, в те далекие годы даже коммуникатор Колхауса с голограммой звонящего является пиком технологий.
– Когда-нибудь нейронный модулятор будет помещаться в такую штуку, – говорит Мерло, крутя в руках коммуникатор друга, как обезьяна гранату.
– Не туда тыкаешь! – издевается Колхаус.
– Сам ты не туда тыкаешь, – смеется Мерло, напоминая о его неудачных любовных похождениях в закончившимся учебном году…
Их голоса разносятся по лесу, тонут в ночи. И где-то рядом уже горит костер. На небе белая луна. Мерло никогда не знал своего деда, но сейчас а-лис заставляет его верить, что где-то у моря жил отец его матери и в его доме их ждет нейронный модулятор, который был установлен у деда, потому что тот был так болен, что фантазии – это единственное, что ему оставалось. Еще Мерло помнит, как приезжал к деду в гости. Нет, лицо деда смазано, нереально, но вот программы для нейронного модулятора еще будоражат воображение.
– Не спится? – спрашивает брюнетка, подсаживаясь к Мерло.
Они курят, смотрят на огонь и вспоминают прошлое. Колхаус выбирается из палатки и говорит, что ничего не видит.
– Да нам плевать, можешь смотреть, если хочешь, – говорит Мерло, продолжая лежать на брюнетке. – Ты ведь не против?
Она краснеет и молчит. Колхаус сидит у костра и рассказывает о созвездиях. Мерло думает о вечности, пытаясь растянуть соитие с брюнеткой.
– Давай ты сверху, – предлагает он ей.
Она стесняется, а он убеждает ее, что Колхаус сейчас не видит ничего, кроме своих звезд.
– К тому же ты сама говорила, что можешь испытать оргазм только сверху, – говорит Мерло.
– Так ты хочешь, чтобы я испытала оргазм? – краснеет сильнее брюнетка.
– А ты не хочешь?
– Не знаю, получится ли… – мнется она, а Колхаус уже что-то бормочет о Млечном Пути и Галактике.
И все эти разговоры вращаются перед глазами, превращаясь в бесконечное шоссе к морю и плотный автомобильный поток, в конце которого их ждет дом покойного деда и его диковинный в те годы нейронный модулятор.
23
Мерло очнулся в больнице. Голова была тяжелой, предметы двоились, цвета искажались, искрились. Глори сидела в дальнем углу у окна в кресле, больше похожем на шезлонг. Мерло не сразу узнал ее. Сначала это был просто переливающийся образ – невозможно