А вот это что? На рисунке три головы лежащих на полу людей, головами они тесно соприкасаются, а расположены так, что их фронтальная проекция напоминает венчик цветка с тремя лепестками. Не было случая, чтобы ребенок с синдромом Дауна остался равнодушен к этому странному положению голов и не принялся бы вертеть карточку и так, и эдак, выискивая, какое же положение правильное. Получается, что никакое. Точно так же, если на картинке изображен человек, стоящий на руках вниз головой, ребенок в недоумении обязательно станет ею манипулировать.
В особую группу мы выделяем картинки, которые не просто позволяют ребенку запомнить название предмета, но побуждают совершать некоторые действия. Вот домик: можно постучать в дверь либо сделать вид, что открываешь ее ключом. «Режем хлеб» на картинке, раздаем по кусочку всем изображенным на ней персонажам, суп «солим», «кормим» нарисованных воробьев и уток, бросая на страницу крошки хлеба.
Увидев топор в руках лесоруба, изображаем, как рубят дрова, «бросаем камни» – мелкие легко, крупные с трудом, «вытаскиваем колючки» из шерсти нарисованной собаки.
Показывая ребенку козу на картинке, я отдергиваю руку от рогов – укололась, рога острые, колючие! Что еще у нас колючее и острое? Зубы у волка, кончик карандаша, иголка и ножик. Подражая мне, ребенок сам дотрагивается до рогов и с гримасой показывает мне свой палец в доказательство того, что тоже пострадал – больно, вон какой след оставили рога! Юра приходит домой с прогулки и видит в передней сапожную щетку. Подходит, трогает, делает вид, что сильно укололся. Колючая, ежа напоминает!
На одной карточке разноцветные шарики, на другой елка без игрушек. Мы с Аполлинарией аккуратно «вешаем» нарисованные шарики на нарисованную елку. Гуляя с родителями, она подходит к растущей во дворе елке, на которую до сих пор не обращала внимания, и разводит руками. Родители догадываются: нету на елке игрушек! Совсем маленький ребенок уже не привязывает слово и действие к карточке, он переносит их в другую, реальную, жизненную ситуацию.
Чем активнее малыш действует, тем лучше вникает в смысл того, что видит на картинке. Он не посторонний наблюдатель, он все проделывает сам, орудуя воображаемыми предметами, – «рубит», «режет», «колет», «стучит». Он легко входит в ситуацию, никакие условности ему не мешают, он увлечен тем, что на равных вступает во взаимодействие с персонажами, нарисованными мальчиками, девочками, лесорубами, молотобойцами. И конечно, при этом он хорошо запоминает слова, которые я твержу из урока в урок, поскольку и дома́ в которые можно постучать, и дорожки, по которым можно «быстро бегать», и мешки, завязанные веревками, которые нужно «развязать», сначала в изобилии встречаются ему на карточках, затем кочуют из книжки в книжку. Он видит их не по одному разу, всякий раз я повторяю: «открой дверь», «беги быстро», «развяжи