Зрелостью карий взор Даллора похвастаться не может. Лет через сто разве, и то не уверена. Одно то, как азартно он поглядывает на дверь в ожидании подозреваемых, заставляет меня ухмыльнуться. Ну-ну. Вот сейчас они войдут, убоятся и начнут каяться, голубчики. Со слезами и воплем «Вяжите меня, это я убил!» Смешно…
Во время своей практики в Вэ́йнро, самом крупном торговом городе Лэргáлла, я ловила преступников у ещё тёплых тел, отбирая из рук подозреваемых использованные артефакты, когда чёткие траектории применённых заклинаний висели в воздухе. И каждый раз сталкивалась с упорным отрицанием. Что вы, госпожа маг, это не я проклял конкурента! А то, что он бездыханный валяется, а у меня на пальчике колечко с израсходованным проклятием, – так это совпадение! Мало ли, человек шёл, в небо глядел, споткнулся, упал, я от неожиданности и испуга артефакт разрядил. Обвинять все горазды, вы докажите, докажите сначала!
Я и доказывала. Фиксировала следы, сличала отпечатки заклинаний, устанавливала их взаимосвязь, высчитывала, за какой промежуток времени рассеивается то или иное заклинание… Обзавелась опытом. Так что от предстоящего опроса я чудес не жду. Мне он нужен лишь затем, чтобы приглядеться к скорбящим родственникам. Взять на заметку тех, кто особо нуждался, послушать, в каких словах они будут отзываться о покойном.
Наследники меня не разочаровывают. Лгут без зазрения совести, утверждая, что души́ не чаяли в папеньке. Старший сын, Пигро́н, здоровенный детина, комплекцией удавшийся точно не в отца, умудряется аж пустить скупую слезу. Восхищаюсь – какой актёр пропадает! Не знала бы о периодических скандалах в доме – поверила бы в искренность чувств. Отвращение вызывают и два других сына, Огю́йст и Бáйрэс, наперегонки обвиняющие остальных в желании скорейшей кончины «дорогого батюшки». При этом каждый бьёт себя кулаком в грудь, убеждая в том, что уж он-то на отца-скрягу чуть ли не молился.
Забавляет и внучка, с ненавистью глядящая на фиалки. Кроткий вид, кружевной платочек, прижимаемый к уголку глаза, личико полно вселенской тоски. Оли́йша, дочка старшего сына, любимица, если можно так назвать, доброго дедушки. Жила в доме, скрашивала досуг (в переводе на доступный язык – исполняла все капризы и прихоти властного старика). По всему видно, ожидает бóльшую долю наследства, потому и вызверилась на цветочки – будущие денежки утекают. Причитания девицы «Ах, какое несчастье!» не скрывают алчного блеска её глаз.
Только что прибывшего в Брэгворд Даллора удивляет отсутствие жён. В перерыве между визитами подозреваемых рассказываю, не вдаваясь в подробности, что все три госпожи Сарьэн лет десять назад в один трагический миг стали жертвами неправильного обращения с артефактом.
– Что за артефакт?! – взлетают вверх тонкие брови мужчины.
– Бытовой, строительный. Тот, что используется при расчистке площадок, – не моргнув глазом сообщаю я ему. – Все объекты в радиусе действия превращаются в труху.