Собралась Алена в рекордно короткие сроки. У нее и вещей-то в его доме было немного. Только сезонные, все остальное хранилось в доме ее матери. Собрала два громадных пакета, топорщившихся обувью тридцать девятого размера, байковыми пижамами и комплектом полотенец. Встала у порога, отдуваясь. Глянула на него с ненавистью и произнесла, перед тем как уйти:
– Ну, козлина, ты меня еще запомнишь! Я тебе устрою…
– Ступай, Лена, ступай.
Его яростная решимость постепенно теснилась глубокой депрессивной усталостью, орать и спорить больше не хотелось. Хотелось поскорее остаться одному, упасть лицом вниз на диван и забыться хоть минут на двадцать. Потом можно будет снова позвонить Кольке… Нет, лучше все же доехать до него. На вечернее дежурство еще не скоро, так что можно и кореша навестить, и по городу помотаться. Может, кто из общих знакомых Сячинова видел? Это на тот случай, если дома его не окажется…
– Ты меня еще не знаешь, гадина! У меня друзей… – Алена всхлипнула. Тут же ее полная ладонь прошлась по лицу, стирая влагу, она тряхнула головой и произнесла с ненавистью: – Подставлю тебя так, что век не отмоешься. Запомни!
Тишина, воцарившаяся с ее уходом, гнетущей тяжестью легла ему на душу. Раньше думал: что вот уйдет Ленка, и хотя бы часть его тоски рассосется. Не вышло. Наоборот, тяжелее стало. Распахнутые шкафы, выдвинутые ящики тумбочки хищно скалились на него опустевшим нутром. Вроде и вещей немного забрала, а на полках полное опустошение. Его-то вещи куда подевались? Хотя он не любил вещами обрастать, большую часть времени облачаясь в форму. От старья так вообще очень сноровисто избавлялся, оттаскивая на свалку. А Ленка все цеплялась за тот хлам – что-то штопала, что-то на себя подгоняла. На пикник даже в его шмотках вырядилась. Чучело огородное!
Вспомнив нелепость ее вида в минувший выходной, Владимир немного приободрился. Нет, все же он правильно сделал, что выгнал ее. Нет бабы – и это не баба. Ему и лет-то всего под тридцатник, и собой он вполне ничего. Неужто девчонку не найдет? Такие цыпочки катаются по дорогам… Глазки ему строят, когда он их тормозит и штраф пытается выписать. Зацепить какую-нибудь из них – раз плюнуть. А он к этой росомахе прицепился… Потому что некогда ему было в своей личной жизни расставить все по местам.
Нет, важное дело сделал, важное.
Володя вернулся в кухню, сел за стол, бездумно оглядел стены. И снова раздражение на бывшую теперь уже сожительницу накрыло с головой. Целый год жила в его квартире и даже обои не удосужилась переклеить! Не работала, детей не имела. Чем занималась, спрашивается, целыми днями? Бока наедала? Действительно, чего ж за его счет не наесть было, деньгами он ее снабжал в достатке и регулярно. Пускай теперь попробует на мамину пенсию пропитание себе добыть в таком объеме.
Угрожала ему еще, соломы стог! Друзей, говорит, у нее немерено. Какие друзья-то? Откуда? С ее улицы? Шпана мелкая? Так они до сих пор на роликах по дорогам ездят. И Володька Кириллов им стопроцентно не по зубам.
Он