Ведь не пью, не курю, по мальчикам не шастаю. Зачем, когда у меня есть замечательный парень? Что вчера было-то? Или сегодня?
Пока я ворочаюсь и пытаюсь разлепить глаза, в нос ударяет горьковатый запах хвои, смешанный с коньяком. Это ещё что за шутки? Витя купил новый парфюм? Мне, наконец, удается разлепить глаза. Кроватка, день, писец и Нора… Писец, потому что это не моя кровать под пафосным пологом, не моя комната – я вижу отсюда её дальний угол – она раза в четыре больше моей скромной однушки, – и… Я поворачиваю голову и чувствую, как сердце медленно гнездится в пятках.
Merda! Итальянские ругательства порой выручают. Я в чужой кровати, а рядом со мной спит чужой полуголый мужчина. Сейчас виден только краешек спины и рука. Очень даже ничего так рука, отмечаю, дыша через раз. С татуировкой – какое-то растение и, кажется, что-то вроде креста.
Брюнет с короткой стильной – вроде бы – стрижкой. Чтобы увидеть больше, нужно через него перелезть. Но я на такой подвиг не способна. Вспоминай, как ты здесь оказалась, а? Голова два уха!
– Приехали, Нора. Доброе утро, предновогодняя неделя! – бормочу озадаченно.
Раздается негромкий вздох и мужчина начинает шевелиться. Я застываю. Молилась ли ты на ночь, Нора, а? Потому что твой Отелло вот-вот проснется. Стыдно, страшно и… пока я себя накручиваю, незнакомец, кажется, зевает и рывком оборачивается в мою сторону. Перед глазами все плывет. Вижу только чужие глаза – жгуче-южные, черные, с длиннющими ресницами!
– Доброе утро, плачущая девочка, – голос – вынос мозга. Такой, который призван делать из женщин желе. Низкий, с хрипотцой и едва заметным певучим акцентом, – как жизнь сегодня? Больше, надеюсь, горевать по этому недоумку не собираешься?
Я смотрю, как перекатываются мышцы на обнаженной груди и чувствую, что мысли плывут куда-то не туда… пока меня не обжигает воспоминаниями о том, во что я, пай-девочка, студентка-переводчик пятого курса на практике и просто большая молодец умудрилась вляпаться…
Я уже второй год подрабатываю в одной крупной компании по производству техники. До сих пор не верю своему счастью, потому что найти такую престижную работу студентке-переводчику, да ещё и с итальянского языка – большая удача!
Была бы. Если бы не начальница нашего отдела.
– Романова, зайди ко мне в кабинет – раздается недовольный голос Софьи Михайловны.
Стервелла не в духе. Впрочем, когда она была в духе? Даже если на носу носу Новый Год, мы дорабатываем последние дни, а в офисе вовсю царит елочно-мандариновая атмосфера? А сегодня корпоратив… Scioсca! Дура! Не расслабляйся, нора, потом отдохнешь!
Перед тем, как зайти к начальнице, успеваю посмотреть на себя в высокое зеркало в проходной.
Худенькая блондинка метр с кепкой. Серые глаза, задорно торчащий нос и ямочки от улыбки на щеках. Состав имени Норы Романовой тронулся с места, добро пожаловать!
– Романова, – сухощавая молодящаяся начальница поджала губы, поправляя свои перекрашенные в который раз светло-золотистые волосы.
Оу, и завивка есть, и платье такое… на грани офисных возможностей. В честь кого Стервелла нарядилась, неужели отчаянный поклонник нашелся?
– Да, Софья Михайловна! – исполнительно улыбаюсь. Знаете, люди, как начальство иногда бесит, когда вас не за что упрекнуть и не с чего поругать? – Что-то нужно сделать? Отчеты на почте у Нины Борисовны, а…
– Я тебя про отчеты не спрашивала, – Стервелла дернула плечом. Вот и симпатичная вроде женщина в свои сорок, но не дай Бог кому встретить! – после Нового Года новый начальник придет дела принимать, он родственник нашего Николая Александровича. Деев планировать передать ему все дела компании и отправиться на заслуженный отдых. Но – на меня направили палец, – это строго по секрету! Сообщаю только тебе, Нине и Марине из отдела финансов.
– А?.. – хочу уточнить, с чего такая честь и милость, но меня уже радуют.
– Дело не в том, что ты такая бесценная, а в том, Романова, что ты действительна один из наших лучших переводчиков, – это что же, сама Королева меня похвалила? Я же покраснею сейчас, правда! – я могу быть строга, могу много требовать, но я все замечаю, – тонкие светло-розовые губы Софьи складываются в неожиданно насмешливую ухмылку, – кто и как работает, ка меня называет, что обсуждает…
– Так почему я? – рискую уточнить.
Деньги не помешают. Вдруг мне повышение предложат или новые проекты, а не принеси-подай-кофе намешай?
– В последнем проекте с итальянским театром ты прекрасно себя показала. Я знаю, что делала перевод контракта именно ты, а не Скворцова. Поэтому буду рекомендовать тебя новому начальству, – неожиданно ошарашивают меня, – думаю, тебя пора выпускать «в поле».
– Софья Михайловна! – я чуть не подпрыгиваю на месте, как радостный щенок.
Вот это подарок! Вот это…
– Но увижу, что собираешься в декрет, берешь больничный или пропускаешь работу по любой другой причине… – наманикюренный коготь стучит по