Дело в том, что кроме немецких марок солдатам в Германии платили ещё и рубли, только поступали они на банковские карточки, с которых можно было снять деньги лишь в России, когда уволишься или находясь в отпуске. А здесь на эти деньги можно было выписывать журналы и газеты, чем он и воспользовался, оформив на себя «Юность» и «Технику молодёжи», которые в библиотеку не поступали. А прочитав их, обменивался с ребятами, которые также что-нибудь выписывали, так что круг его познаний был довольно обширным.
И вот, наконец, всё его способности и старания сработали, и он услышал свою фамилию в списке отпускников, когда подводились итоги учений, что проходили несколько дней на магдебургском полигоне. А через пару недель, ближе к вечеру, старшина Ярый сообщил Ивану, чтобы к утру следующего дня он был готов ехать в отпуск.
– Завтра в штабе полка собирают всех отпускников, там получите необходимые документы, а затем вас отправят на вокзал, ну а оттуда уже и в Россию.
Новость наполнила Ивана радостью и тихим ликованием, и почти всю ночь он провозился в бытовой комнате: гладил, чистил, подгонял и без того уже готовый к поездке мундир. Наводил блеск на сапоги, а значки, пуговицы, эмблемы начищал до золотого сияния.
Уложил он в новенький чемодан, оклеенный красочными этикетками немецких городов и подарки, прикупленные в ожидании отпуска: настенный коврик с немецким пейзажем, косынку матери и блузку сестре, отцу зажигалку, а себе джинсы и светло-голубую рубашку с эмблемой гэдеэровского технического вуза на рукаве.
Почти половина этого добра была приобретена на деньги, взятые у ребят в долг, с прицелом, что из России будут привезены часы и транзисторный приёмник и проданы здесь за марки, что и покроет расходы. Да еще, возможно, кое-что и останется на предстоящий потом дембель.
Но, увы, все старания Ивана выглядеть на все сто процентов оказались напрасными. На вокзале в Магдебурге для солдат было выделено всего два вагона в пассажирском поезде, идущем до Бреста и Москвы, а желающих уехать было больше, чем мест в них. И часть ребят отправили назад, в свои части, в их число попал и Змеенко.
– Не повезло тебе! – сказал старшина, ставя Ивана снова на довольствие в столовую, и пояснил. – Лето началось, офицеры и прапоры с семьями в отпуск тронулись, ну а кого прикажешь урезать на места в вагонах – разумеется, солдат. Но ты не расстраивайся, раз отпуск объявлен, значит рано или поздно поедешь.
Через неделю всё повторилось, только на этот раз он и до вокзала не доехал. Почти целый день семь таких же бедолаг, как и он, просидели в штабе полка, а к вечеру их отправили по батальонам. И только с третьего захода, когда Ивану было уже всё равно, как там получится с отправкой, пассажирский поезд, в котором разместился Иван, наконец, тронулся, и никто из вагона его не попросил. Вот тогда он, да и другие ребята вздохнули с облегчением.
Солдатский