Путь. Татьяна Евстюничева

бы мне не нравилось воевать, я бы не занимался этим. Не правда ли? – он внимательно посмотрел на меня, и я поняла, что хитрость не удалась. Да, дураков здесь нет. Надо принять этот факт и быть осторожнее, – тем более я не воюю в прямом смысле этого слова. Мне никогда не приходилось держать в руках оружие, сидеть в окопах и тому подобное. Я работаю в штабе – тактика, стратегия, локальные маневры – вот это то, чем я занимаюсь каждый день. Здесь больше исследовательской работы, науки, если хотите. И размышлений. Я должен знать и видеть не только свою часть фронта, но и всю картину в целом. Понимать, как действия моих частей могут повлиять на исход битвы. Я должен придумать что-то такое, чего не сможет придумать противник. Удивить его, и тем самым победить.

      Должен, должен… Франц постоянно повторял эти слова, будто внушал себе, что это единственно правильное и важное в его жизни. Долг, честь, что там ещё в почете у людей его профессии? Неожиданно мне стало жаль его, ещё несколько лет такой жизни и он совсем забудет себя, станет машиной, вычисляющей лучшие ходы. Хотя Рей, Линкок – они гораздо старше Франца, но не стали машинами. Может быть потому, что действительно опытные, слишком много видевшие?.. А ведь я тоже своего рода машина – что я делаю в обычной жизни? Ничего полезного и значимого, просто выполняю набор определенных функций и всё. Мы одинаковые. Они выросли в военной догматике, а я в догмах «нормальной жизни», где дом-работа-семья это и есть вся жизнь. Я ещё пыталась обвинить этот мир в чём-то ужасном, а сама живу в таком же. Да, мы прикрываемся моралью, этикой, счастьем и пользой. А по сути непонятно чем мы живем, счастливы ли мы? Вот я, например, постоянно бегу. Бегу, чтобы быть собой. А они живут отсутствием себя. Цель у нас одна – спокойно добраться до конца. Но не может быть, чтобы никто не пытался вырваться из этой паутины. Рей же говорил при нашей первой встрече, что приходит на берег реки, чтобы что? Отдохнуть, отвлечься. А почему? Он устал. Кто хочешь устанет от такой бессмысленной жизни, от белого цвета, взрывов, воя орудий.

      – Спасибо, Франц. Вы в очередной раз помогаете мне.

      – Не стоит. Мне немного жаль вас, если честно. Вы здесь, оторваны от привычной жизни. Наверняка и самочувствие неважное, после перемещений в первое время всегда так – быстро устаешь, голова болит, мысли путаются.

      – Да, чувствую я себя действительно ужасно. И домой тоже хотела бы вернуться, – я решила быть честной с ним.

      – Вас наверняка ищут?

      – Нет, не думаю, – вырвалось у меня. – На работе отпуск, а все остальные знают, что я уехала.

      – Может, оно и к лучшему. Не думаю, что вы сможете вернуться в ближайшее время.

      – Почему? – мне стало неуютно от этих слов. Они что, собираются держать меня тут силой? Хотя я всё равно не смогу ничего сделать.

      – После первого путешествия вам надо восстановиться, иначе могут произойти необратимые изменения в организме, головном мозге и психике. После десятого, иногда двадцатого перемещения человек полностью адаптируется, и тогда