Ренат, судя по всему, ещё не являлся. Надеюсь, Алла не натворила никакого треша. Вроде бы договорились обо всём.
– Алла?… – заглядываю в кухню.
Взгляд застывает на столе. Заказанный из ресторана ужин, к которому я не успел приобщиться, выложен на большие блюда. Два использованных прибора. Початая бутылка вина… Как поели, так и бросили всё. Алла привыкла к прислуге. А сейчас временно придётся обходиться без неё. Кто теперь должен это убирать? Я?!
Слышу голоса с лестницы.
Твою ж… Там же эта… Как её… Имя не запомнил. Жена, в общем!
Меня опять вспенивает до скрипа зубов. Алла иногда… хреново вникает! Сказал же…
– Мда… Вот тебе и зверушка, – слышу я голос Вероники.
Зверушка?… Зверушка?! Сдерживаю порыв спустить их обеих с лестницы.
– Я не понял! – рявкаю на Аллу. – Зоопарк, что ли? С первого раза не понимаешь?
– Гаранин… Ты!.. Ты издеваешься?! – истерично взмахивает руками. – Ты что там плёл про опеку? Ты думал, я её не увижу?!
Что там смотреть?! Девчонку перепуганную? Нашли зверушку!
– Исчезли. Второй раз повторять не буду.
Алла захлопывает дверь в комнату. Бросаю взгляд на часы.
– Короче, на кухне за собой убрать, ужин мне разогреть, подружки – по домам, – рычу я, недовольно поглядывая на Веронику.
«Девчонка-то тоже не ужинала!» – вспоминаю я. Я же думал, что раньше вернусь. А с Аллой их пока сталкивать не вариант.
– На две персоны накрой.
– Я тебе не домработница! И наложниц не обслуживаю!
– Кто ты мне и кого обслуживаешь, мы обсудим без третьих лиц.
Психуя, Алла летит по лестнице вниз. Морщусь… Не загремела бы на своих каблуках. Нахрена каблуки дома носить? Пол здесь с подогревом, покрытие упругое… Привычка профессиональная, что ли?
Выдыхаю, собираясь с мыслями.
Как там было? Припоминаю наш разговор в машине. «Ляся, Ляйсан…»
Открываю дверь.
– Добрый ве… Оу…
Замираю с открытым ртом, забывая, чего хотел. Неожиданно… Облизываю мгновенно пересохшие губы, оттягивая ворот футболки. Разглядываю сидящую на ковре девушку.
Вот это да!..
Густые роскошные волосы окутывают её как русалку. Я такое только по телеку видел. И то не уверен, что не монтаж. Поднимает на меня жалобный взгляд. Волосы рассыпаются от этого движения. Глаза-то какие… Утонуть можно! И как я их сразу не рассмотрел? Наверное, не смотрел… Правду говорят, что в восточных женщин за одни глаза влюбляются, даже лица не видя. Такой и косметика не нужна. Тёмные густые ресницы обрамляют чуть раскосый восточный разрез светлых глаз. Пухлые трепетные губки обиженно вздрагивают.
Как загипнотизированный присаживаюсь рядом с ней. Её кожа словно подсвечена изнутри… молочная… Щёчки-персики. Юная совсем.
Подчиняясь внутреннему порыву, стираю большим пальцем слезу. Заправляю прядь, упавшую на лицо, за ушко.
Испуганно замерев, не смеет шевельнуться, покорно опуская горестный взгляд. И эта её эмоция