– Дайана! – кричу, но некромантка не оборачивается. Лишь ее истончившаяся до ненормальности рука вскидывается к темному небу.
– Помахала или послала? – щурясь, уточняет подошедший ближе Дин.
– Сама не поняла, – жму плечами.
Но мне кажется, какой бы это ни был жест – он прощальный. Дайана продолжает неторопливо шагать к несущимся навстречу гигантам. Она уже далеко, но до нас продолжает доноситься ее сильный и красивый голос. Песня звучит громче и громче с каждой строкой. Катится над холмами, улетая в темное ночное небо:
Застилая, порою, глаза пеленой,
Красным туманом встаешь предо мной.
Силы даешь неподвластные мне
Жестокость – есть развлеченье тебе!
– Да куда же она?! – Берки делает несколько шагов следом и беспомощно оглядывается на нас. – Надо ее остановить!
В глазах блондинки блестят неподдельные слезы.
– Дайана, нет! Не надо! – это уже Гас, который только сейчас замечает, что происходит.
Парней перестают атаковать, и они инстинктивно подаются к идущей навстречу погибели некромантке. Но бессильно останавливаются, осознавая, что этот бой им не выиграть. Лишь Гас проходит еще несколько шагов.
Тяжело дышать. Действует на натянутые до предела нервы Люсиль – блондинка, не скрываясь, рыдает взахлеб на груди у крепко обнимающего ее Кастора Дина. В ее всхлипах и бормотании проскальзывает что-то и о Ридрихе и об испытаниях, но сквозь рыдания не разобрать.
Отвратительное чувство, когда нужно хоть что-то сделать, а ты совершенно не понимаешь, что именно…
Под последний куплет над некроманткой начинает клубиться что-то темное. Дайана вынимает ритуальный кинжал из маленьких ножен. Два точных движения, и она широко разводит руки. Во все стороны от нее расходится и начинает медленно вращаться так похожее на круг призыва кольцо тьмы. Всполохи багряных рун сами по себе складываются в древний текст. А вместо заклинания звучит все та же песня:
Рушится мир, и взрывается мир —
Ярость взлетает как черный вампир!
Больше осколков и криков во тьме!
Ярость – я покоряюсь тебе!..
Еще одно резкое движение рук, и кольцо тьмы опускается на землю. Та вздрагивает, и уже не ясно это от топота приближающихся исполинов или от темной, как глубины веков, магии, что творит некромантка.
Дайана обеими руками заносит короткий кривой кинжал над собственной грудью, и я закрываю глаза, не в силах на это смотреть.
– Она знает, что делает, – раздается рядом негромкий и немного грустный голос Гаса. – Слишком много некроэнергии для одной хрупкой девушки. Дайна все равно не выдержала бы, а