– Меня Олег, – отвечаю я и чувствую, как моя решимость остаться в одиночестве с каждой минутой улетучивается. Действительно, какого хрена я буду сидеть один и жрать чизбургер, запивая его виски? Пусть эта овца что-нибудь расскажет о местных красотах, я имею в виду, модные рестораны, где оттягивается молодежь, о тусовках для избранных. Она, судя по ее поведению, вхожа повсюду. Читательская конференция будет завтра, а пока можно расслабиться за счет редакции. И вообще, хорошо бы завести ее в номер и там оттрахать с яростью первобытного дикаря, компенсировав все свои неудачи и разочарования в жизни. Иногда я подозреваю, что женщины нужны мужчинам именно для этого.
– Ты из Армении что ли? – спрашиваю я.
– Почему? – Анжела одним махом опрокидывает в себя виски.
– В Армении модны всякие имена вроде Анжелы, Генриха, Офелии…
Она смеется.
– Предки в молодости тащились от Анжелики маркизы ангелов, был такой французский фильм. Вот и назвали меня, только сокращенно. Вообще, эти выросшие дети страны Советов бывают такими прикольными.
– О чем ты говоришь?
– Смотри на отель! В натуре, какого хрена было называть его этим странным названием? Отель Калифорния! Это похоже на хайп какой-то. Мы что, в Штатах? Нет, мы на Сахалине, в краю суровых и сильных мужчин, Олежик. У нас не забалуешь!
Она напилась и начинает гнать пургу, как любят говорить у нас некие представители власти. Незаметно для себя съедаю пару принесенных Артемом чизбургеров, выпиваю несколько порций виски. Виски, на удивление, кажется настоящим, я чувствую, что пьянею. Анжела со мной шутит, что-то рассказывает, в ее глазах мелькают искры от вращающихся под потолком зеркальных шаров, обнаженные руки она вскидывает над головой и двигает ими в такт очередному рэперскому хиту, звучащему в ресторане.
Я оглядываюсь и вижу народ, отрешенно скачущий под ритм музыки, словно куклы, подвязанные на невидимые нити, конвульсивно дергаются по воле чьих-то сумасшедших рук. «Я сегодня в мизантропическом настроении», – фиксирую свое состояние и в голову неожиданно приходит песня «Отель Калифорния». Как там поется? Некоторые, танцуют, чтобы все вспомнить, а другие, чтобы все забыть.
«Что вспомнить? О чем забыть?» – я тоже незаметно напился и мысли начинают путаться в голове. Поворачиваюсь к Анжеле. Она продолжает танцевать руками. Эти руки как молнии мечутся над головой, завораживают, возбуждают, а черные глаза смотрят на меня безотрывно, не мигая. Или мне кажется? Нет, таких девушек в московских барах я не встречал.
Сколько сейчас времени? Я пришел около двенадцати ночи. Смотрю на часы – без четверти четыре. Блин, уже скоро утро! За это время я почти выпил бутылку виски, выкурил пачку сигарет. А ведь в десять начало долбаной конференции.
Между тем Анжела приближает свое лицо к моему и смотрит на меня в упор, черными бездонными глазами. Она ничего не говорит. «Это может быть рай или ад», – опять на ум приходят