Кажется, кто-то сильно задумался, что вместо доброго дела – разбудить друзей, пока еще не совсем ночь, все может окончиться их утратой, и тумбочке со светлячками повезло. На самом деле, ничего со светляками не стало бы – так как они раньше принадлежали лэрду, то тоже были особенными и уничтожить их можно только магически, но не хотелось после ужина заниматься уборкой.
Так что пусть лучше посидят и подумают, а завтра разомнутся, завтра я постараюсь избавить их от хандры. Да и сама проветрюсь, а то мало того, что в последнее время все мысли только об учебе, чтобы получить аттестат с отличием, так еще и Кайл свалился на голову… А Этана снова нет, кстати…
– Хм, как быстро у тебя меняется настроение, – заметил папа, когда я зашла в кухню.
– Привет мам, – я чмокнула маму в щеку и села вместе с ними за стол.
– Привет, родная, – улыбнулась она.
Моя тарелка меня уже ждала, а картошка с мясом манили к себе запахами из большого крытого блюда.
– Так что случилось? – не отступал папа. – Наши колючие что-то учудили?
– Они весь вечер были умничками! – мама мгновенно заступилась за маленьких любимчиков. – Вели себя очень тихо, не шкодили, даже не помышляли.
– Еще бы! – усмехнулась я. – Когда им было шкодить, когда ты такие пирожки напекла? Они и жевать-то толком не успевали!
– Так, не обижайте их, а то я знаете что… – мама задумалась и строго продолжила. – А то я заставлю вас съесть все оставшиеся пирожки, вот что!
– Ну, – прожевав картошку, поделился размышлениями папа, – завтра суббота, и я могу позволить себе небольшое обжорство. А Керраю рано перекармливать. Где-то через годик, чтобы отвадить первых женихов, которые могут вздумать жениться… Да и то… тут почти все оборотни, а они как унюхают свое, им все равно, как это выглядит. Нет, Сильвия, если что, я согласен понести наказание за Керраю. Пусть остается красивой, а мне уж все равно, ты меня любым любишь.
– Да, – поддакнула мама, – в этом я, можно сказать, как оборотень.
– Сказать можно, – усмехнулся папа, – но в клан оборотней приняли только Керраю, а мы с тобой так…
– Ничего и не так! – расстроилась я, и привстав, обняла сначала маму, потом папу. – Вы – мои самые родные, самые любимые, вы не можете быть «так», понятно?
– Маленькая львица, не задуши папу в объятиях, – рассмеялся папа, и я отпустила его.
– Нет, ну а чего вы начинаете… – пробормотала я недовольно. – Мы – одно целое, а вы…
– Ну, хочешь, накажи меня еще одним пирожком поверх тех, которыми угрожала мама!
Посмотрев на папину пустую тарелку, я оценила его предложение – он уже сыт, но готов пострадать, если мне станет от этого легче.
– Не надо, – улыбнулась я, теряя воинственность, – я хочу, чтобы ты у меня тоже оставался красивым.
– И как мне среди вас жить-то? – Мама открыла второе блюдо, взяла пирожок и