А уж в начале девятого являлся и Витюша Глыбин.
Чудо чудное, называла его Люба за глаза и втайне ото всех тихонечко презирала. По ее понятиям, на земле было место разным мужчинам: порядочным, подлым, сильным, слабым, красивым и нет, но таким нелепым, как Витюша…
Такие мужчины не имели права родиться и не имели права на существование, по ее тайным соображениям. В них было слишком много всего в минусе, слишком.
Мелочный, некрасивый, неопрятный, суетливый, завистливый, неумный и в то же время заносчивый. Витюша производил на нее очень угнетающее впечатление. И еще угнетало ее то, что с некоторых пор сестры Колядовы взяли за правило шумно обсуждать возможность их союза – ее и Витюшиного.
– А что, Любаша! Ты у нас женщина разведенная, пока никем не востребованная. Витенька тоже холост. Почему бы вам, так сказать… Витюша, а ты пригласи Любочку на медленный, пригласи… Ой, Витюша, а твое место подле Любочки… Что же это ты, Любочка, за Витюшей совсем не ухаживаешь? У него же тарелка совсем пустая…
Люба в такие моменты заводилась с пол-оборота, но искусно изображала вежливое внимание. Грубить в их коллективе было не принято. Начальник при этом смотрел на Любу с жалостливым пониманием. Танечка с тайным торжеством. Сестры оценивающе. А Витюша вовсю пускал слюни.
Интересно, в чем он сегодня явится на работу? Вчера всем объявили, что их будут представлять свалившемуся на их головы олигарху, и слезно просили одеться поприличнее. Из всех приличных вещей у Глыбина имелась рубашка в мелкую полоску. Он всегда надевал ее по праздникам. Рубашку в полоску и галстук с готовым узлом, что постоянно съезжал у него к уху. В рубашке Витюша прийти не мог, так как был в ней вчера и по неосторожности уронил повидло из пончика на самое видное место. Может, успел постирать и высушить…
Медленно тасуя пустые никчемные мысли, Люба сняла с себя куртку, повесила ее в шкаф на плечики. Вытряхнула из пакета туфли и переобулась. Косынку она успела стянуть еще на лестнице. Включила компьютер и лишь тогда подошла к зеркалу и придирчиво себя оглядела.
Господи! Едва не застонала она вслух. И на что она смеет надеяться?!
Рост? Роста никакого. Метр шестьдесят пять – это не Рост, по теперешним понятиям. Рядом с олигархами всегда те, кто хоть на десять сантиметров выше ее.
Ноги? Ноги, как руки, а руки, как грабли, всегда любил повторять Серега. Специально, гадил, конечно, но могли бы быть и чуть длиннее. Что опять-таки минус при ее надеждах на заезжего олигарха. Придумала же тоже!..
Грудь… Люба ухватила блузку сзади и чуть натянула. Так вот было вроде и ничего. А не натягивая… совсем вроде ничего, почти не угадывалась.
Одно утешение, что хоть портрет лица удался.
«Мордаха, – говаривал Серега, – У тебя,