– Где ты была, когда твоя мать продавала мне Машу? – удивилась вопросу Германа. Я ведь ему все рассказала. Значит, был так зол, что даже не слышал меня. Несмотря на это, он меня не выгнал. Неужели так сильно хочет второго ребенка? И почему его должна родить именно я?
– Я же говорила. В больнице, – не стоит скрывать свой диагноз. Лучше будет, если он правду узнает от меня. Но и в лоб сказать, что у меня опухоль в голове, я не решилась. Все-таки оставался страх, что он от меня откажется. Зачем ему больная любовница, неспособная родить желанного сына?
– Почему лежала в больнице? – настало время все рассказать…
– Проблемы с глазами. После родов зрение стало ухудшаться, – информацию лучше давать дозированно.
– Сейчас как? – может, мне показалось, но в его тоне явно слышалось беспокойство.
– Уже лучше. Но… – я хотела начать исповедь издалека. – По-моему, твой телефон звонит, – наверное, это было предупреждением, что моя откровенность пока не к месту.
Поговорив по телефону, Герман грубо выругался и надавил на педаль газа.
– Она пожалеет о своем поступке! – я ничего из его коротких фраз не поняла, но видно было, что он в бешенстве. Что еще произошло? Кто пожалеет? Надеюсь, это не моя мама?
– С Машей все хорошо? – тихо спросила я.
– Да, – не знаю, откуда это у меня, но я очень хорошо чувствовала Германа. Хотя и без этого понятно, сейчас к нему не стоило лезть с вопросами. Остается ждать… и нервничать.
Сидела всю дорогу как на иголках. Мы подъехали к незнакомому элитному особняку. Возле ворот стоял патрульный уазик, что не могло не насторожить. Почему-то, когда мы видим машины правоохранительных органов, ничего хорошего не предполагаем. Да и не стоит ждать радостных новостей, когда к кому-то в дом приезжает полиция.
Герман резко затормозил, заглушил мотор. Не дожидаясь меня, он буквально вылетел из автомобиля. Я немного растерялась. Что мне делать? Оставаться здесь или идти за ним? Я выбрала второй вариант.
Вроде везде горел свет, но он расплывался перед глазами. Последнее время это частое явление, стоит только разнервничаться. Приходилось идти медленно, чтобы не споткнуться. Наверное, слепые кроты и то увереннее передвигаются, но у них ведь в отличие от меня хорошо развиты другие рецепторы.
Я не вошла в просторную гостиную, осталась стоять у двери. Огромное, на мой взгляд, количество людей заставило меня остановиться у дверей. На мое появление никто не обратил внимания. Герман не очень вежливо общался с представителями правоохранительных органов.
– Мы должны выяснить все обстоятельства этого дела. От вашей жены поступило заявление, где говорится о том, что ребенка вам подбросили. Это правда?
– Нет! – рыкнул Герман.
– Как только мы разберемся во всем, установим, что преступление не было совершено, и вы действительно отец, вам