Спросил у хозяина гостиницы нитки и иголку. Он был столь любезен, что дал их мне, и я смог зашить рукав. В общем, новенькая форма была в полном порядке и мне очень к лицу. Я даже начал привыкать к тому, что люди на улице поглядывают на меня по-особенному – как обычно смотрят на полицейских в Америке – офицер рядом, значит, все в порядке. В общем, реакция той бабули (кстати, матери хозяина гостиницы) была вполне предсказуемой.
В среду, в девять часов вечера, как и было договорено, я прибыл к русскому ресторану. Все оружие, включая гранаты, оставил в хотеле. Зачем мне в мирной жизни весь этот арсенал?
Увидев меня при полном параде, Дмитро Козак охнул и переменился в лице. Схватился за сердце, потом вцепился мне в руку и потащил в свой кабинет.
– Ты охренел?! – спросил он тихим, вкрадчивым голосом.
– Понимаю. Но тут со мной случилась одна история… В общем, это все, что удалось достать из одежды. К тому же, у меня теперь нет никаких документов. А коп – это хорошее прикрытие.
Дмитро долго вглядывался в мое лицо – пытаясь понять, главный ли я идиот в США, или встречаются еще хлеще. Он был ко мне несправедлив. Я же хотел как лучше.
– И как? – спросил он. – Как ты себе представляешь это?! Как я должен тебя представить этим людям? Подведу тебя к ним в таком виде и скажу: «Знакомьтесь, это мой протеже Степан»?! – Он пожевал губами, сотворил грустное лицо. – По-моему, я зря собирался рисковать своей репутацией.
– Да прекрати истерику! – рявкнул я, резко перейдя с ним на «ты». Дмитро опешил. – Все в порядке. Неужели у тебя не найдется какой-нибудь одежонки? У тебя же тут наверняка склад вещей? Ну вот и дай мне что-нибудь на время!
Я говорил уже совсем не так, как раньше, когда, будучи жалким эмигрантом, мыл посуду у него в заведении, и Козак растерялся.
– Но у меня действительно… – пролепетал он. – Почти совсем ничего нет… Хотя… есть спортивный костюм.
– Ну и отлично, подойдет. А форма пока полежит у тебя в кабинете, я ее потом заберу.
Костюм Дмитро оказался мне мал. Зато это был фирменный Adidas.
– Мне бы еще кроссовочки к нему, – сказал я, с сомнением разглядывая полицейские ботинки. Зато с ними штаны не казались слишком короткими.
Куртка до конца не застегивалась, поэтому я оставил ее расстегнутой до пупка. Повесил на шею цепь толщиной с мизинец.
– А это что такое? – спросил Дмитро. Я сначала не понял, что он имеет в виду. Потом понял, что он заметил золотую обновку.
– Для солидности, – сказал я. Достал из кармана печатку и надел на средний мизинец левой руки. У подростка он сидел на среднем, а у меня как раз отлично помещался на мизинце. – И болт тоже.
– Ну-у, – протянул Дмитро. – Ты это… смотришься немного вызывающе… Но зато, похоже, что ты готов на любой риск ради денег.
– Вот видишь, –