IV
«Скептики не носят маски и не соблюдают правил карантина и социальной дистанции. Как следствие скептичности эпидемия будет всегда иметь новые очаги заболевания. Это обеспечивает толстый и длинный хвост угасания эпидемии, то есть больше зараженных и больше смертей, чем могло это быть при условии соблюдения карантина до разработки вакцины», – уточнил Агаси Тавадян, эксперт по статистике и моделированию Центра экономических исследований.
Хроника событий. 23 июня 2020 года
Как-то вечером, сидя за чаем на даче, ставшей «ковчегом» для части моей семьи, младший из сыновей задумчиво произнес «Еще один день без ковида». Невольно его слова врезались в память. Я повторяю их про себя перед сном, когда пытаюсь подавить не проходящий страх перед реальной угрозой болезни, изменившей в одночасье наш земной мир.
Мы торопимся жить и не замечаем, как ускользает время. Хандрим от наступающей порой безысходности. И начинаем понимать, какая пропасть отделяет нас нынешних от мира, в котором пел Окуджава «…Так обаятельны, для тех, кто понимает, все наши глупости и мелкие злодейства. На фоне Пушкина снимается семейство. На фоне Пушкина и птичка вылетает». Мы те же – грешные и праведные, несгибаемые и надломившихся под грузом испытаний. Мир становится для нас иным.
И снова ночь сменяется днем. Как шлейф ночи, легкой дымкой рассеивается сон, переходя в утро. На лице приятное тепло ласкающего Солнца, за окном слышится пение птиц, пора пробуждаться! Чашка крепкого кофе. Аллилуйя! Жизнь возвращается в свое русло!
Истоки этой реки, берущие начало на улице Вокзальной, вновь, как магнит, притягивают к себе воспоминаниями о детстве.
– Скорее собирайте старье! Приехал старьевщик! – старательно стучится в дверь соседская девчонка Танька-кузнечик.
Собирая наспех все, что залежалось и вышло из обихода – сношенную обувь, чулки, сумки, платки, платья, кофты…, мы наперегонки бежим во двор. Посреди двора у колодца стоит лошадь, кося глазом, она безразлично наблюдает за происходящим. В телеге растет гора из накидываемого старья. Азарт от происходящего будоражит ребятню в надежде получить взамен тряпья незатейливые игрушки и сладости – сахарный петушок, листик-леденец на палочке, свистульку с надуваемым шариком, розового пупсика в тазике, калейдоскоп, мыльные шары в тубе, сачок для ловли бабочек, блесну для рыбалки и т. п. прелести. В шумной сутолоке старьевщик заправляет торгами. К нему тянутся руки, облепившей повозку детворы. В попытке перекричать друг друга, счастливчики отходят первыми, получив желанные дары. Они, разгоряченные, хвастают доставшимися «задаром» игрушками. Никто не уходит с пустыми руками. Странно, но никому из нас не приходило в голову задать себе вопрос о том, куда вывозилось со двора накопленное с годами старье?!
В детстве мы не были избалованы игрушками, деньги тратились мамой на «существенное», а