Говоря иными словами, в науках о культуре возможно получение объективного знания, но это объективность второго сорта. Смысл этого различения становится более понятен, когда мы проанализируем другие высказывания Г. Риккерта. Так, он пишет:
«Историческому изложению, отличающему существенное от несущественного, присущ характер, заставляющий сомневаться в том, следует ли к нему вообще применять определение истинности»[55].
Как видим, автор не отказывает в праве считаться истинным (а это то же самое, что объективным) такому знанию об обществе, в котором факты излагаются «как они есть», без попытки их обобщения. Но знание, в котором существенное отделено от несущественного, т. е. знание обобщенное, рассматривается им как знание не вполне доброкачественное. Тенденция автора становится еще более понятной, когда мы посмотрим, кого и за что он критикует. Объектом его эскапад является, естественно, марксизм, точнее говоря, исторический материализм. Процитируем соответствующие высказывания. Г. Риккерт заявляет:
«<…> Так называемое материалистическое понимание истории <…> в большей части зависит от специфических социал-демократических стремлений»[56].
И далее:
«Это уже не эмпирическая историческая наука, пользующаяся методом отнесения к ценности, но насильственно и некритически сконструированная философия истории»[57].
Сама фраза построена таким образом, что может сложиться впечатление, будто исторический материализм отвергается Риккертом как плохая философия истории. Однако дальнейшее ознакомление с текстом заставляет отказаться от такого толкования его слов. С точки зрения Г. Риккерта, любая философия истории притязает на слишком многое – на то, чтобы постигнуть смысл событий, т. е. всякая философия истории плоха. Об этом свидетельствует следующее утверждение:
«Исторический материализм, как и всякая философия истории, основывается на определенных ценностях»[58].
Отсюда следует, что
«его высмеивание идеализма сводится к замене старых идеалов новыми, а не к устранению “идеалов вообще”»[59].
Таким образом, обществознание, с точки зрения Г. Риккерта, только в том случае имело бы статус «настоящей» науки, если бы отрешилось от идеалов, т. е. если бы из него была изгнана ангажированность ученого. Г. Риккерт не объяснил в своем труде, как это осуществить практически. Таким образом, он не разрешил дилемму ангажированности и объективности социального познания, а просто пожертвовал одной частью оппозиции ради спасения другой. Для обществоведа, который воспринял бы решение Г. Риккерта всерьез, вопрос встал бы таким образом: либо ты копишь факты