– Не надо! Я сам!
Сэм бывал упрямым в таких делах. Всегда шел в атаку первым, часто становился приманкой, превращаясь в капкан. В этом был весь он.
– Мне нужно срочно доложить Мафусаилу – я пойду.
Макс не стал его долго задерживать. Это был человек, очень не любящий переубеждать других, считая это пустым занятием. К своей основной обязанности – открывать и закрывать вход на базу – он относился хорошо, любил свою работу. На вид он был щуплый подросток, но сил отодвигать кусок чугуна у него хватало. Закрыв за Сэмом, он вновь сел на свое место, ожидая новых выходящих отсюда.
Сэм начал спускаться вниз по пещерному ущелью. С каждым его шагом в стороны отлетала пыль, а маленькие камешки, словно горошинки, с тихим звуком уходили вниз. Освещения было мало, его поддерживали факелы, расположенные через каждые 5–6 метров. Спуск был некрутым, но бывали случаи, что, неосторожно наступив с краю на мягкий слой земли, люди падали вниз с громкими криками, прекращавшимися после тяжелого приземления, возвещавшего об очередной смерти. Он посмотрел вниз – уже давно там не было видно тел, похоже, что люди стали осмотрительнее. Сэм не соблюдал аккуратность, но и не обрывался вниз, никто из его друзей не знал, удача ли его охраняет.
Наконец спуск кончился, он оказался в огромном пещерном зале. В центре него оказалась огромная чаша с огнем, языки пламени которого с поскрипыванием давали свет; перед ней сидели на коленях люди. Все в плащах, мантиях и капюшонах, старых и испачканных, изорванных тряпках, которые здесь считали одеждой. Словом, здесь люди носили то, что могли носить. Чьи-то исцарапанные глаза закрывали бинты, тем, кому не хватило, приходилось довольствоваться неаккуратно оборванными кусками ткани. Почти у каждого здесь оставался свой отпечаток на теле, за исключением детей. Хриплый, но твердый голос позвал Сэма:
– Подойди ко мне, солдат.
Это был голос Мафусаила. У него были длинные распущенные седые волосы, доходившие до верха груди, а лицо покрыто морщинами. В его глазах читалась сила в сочетании со спокойствием. Несмотря на свою старость, его голос по-прежнему был полон твердости, а характер обладал качествами строгого, но справедливого лидера. Сделав неспешный шаг к Сэму, Мафусаил всмотрелся в обеспокоенные глаза недавно прибывшего воина и понял, о чем будет дальнейший разговор. Он уже предчувствовал, что произошло несчастье, как только увидел Сэма прибывшим без напарника. Сложно описать чувства отца, особенно на фронте войны. Эти страшные мысли не раз приходили ему в голову, наводя беспокойство, но каждый раз как-то обходилось без трагедии. Но в этот раз…
Мафусаил спокойно выслушал доклад Сэма, отвел взгляд в сторону и, поблагодарив его, отвернулся и направился в свою небольшую спальню, если ее таковой можно было назвать. Представляла она из себя узкое ущелье не более четырех метров, разумеется, без всяких житейских удобств. Каждый человек жил в подобных условиях от мала до велика, но было у этих людей между собой неописуемое согласие: