Отто Фройцхайм, официальный жених Лени, присылал в больницу охапки цветов, но до Лени дошел слух о том, что у него якобы случился роман, и она без малейшего сожаления дала ему отставку: эта помолвка уже давно ее тяготила.
Когда гипс наконец сняли, счастью Лени не было предела: колено сгибалось. Она вскоре возобновила занятия танцами. К тому же до начала съемок «Священной горы» ей нужно было научиться ходить на лыжах, хотя Фанк пригласил ее сниматься все-таки как танцовщицу.
Как всегда целеустремленная, Рифеншталь отправилась в Доломитовые Альпы, где Луис Тренкер и кинооператор Фанка Ханс Шнеебергер взялись обучить ее лыжному спорту. Но на одном из занятий лыжа Лени застряла в снегу, и девушка кубарем скатилась с горы, сломав при этом лодыжку. Как сообщить об этом Фанку, никто из троицы не знал…
Когда он увидел их на перроне, то, помимо бессильной ярости, ощутил острое желание подыскать замену этой девушке, от которой, как он предчувствовал, следовало ждать одних неприятностей. Но все же было в ней что-то такое, что не дало Фанку срочно начать поиски другой исполнительницы.
Возможно, Фанк был влюблен в Лени. Их воспоминания об этом разнятся. Лени упоминает, что любовный треугольник, возникший между ней, Фанком и Тренкером, едва не закончился дракой между кавалерами и прыжком самой Лени из окна. Фанк более сдержан: «После того как мы отобедали у меня дома, я отправился в библиотеку, чтобы взять нужную мне книгу. Возвращаюсь – и что же? Вижу Лени в углу моей красной барочной софы, а перед нею на коленях – Луис Тренкер. Акт первый, подумал я и благоразумно ретировался».
Когда Рифеншталь во второй раз избавилась от гипса, съемки возобновились. Впервые увидев процесс производства фильма, Лени была потрясена: «Я открыла для себя новый мир, новые возможности, которые теперь постигаю. Я хочу понять об этом все».
Первые съемки. Актриса
Неприятности продолжали преследовать «Священную гору». Один за другим актеры и операторы получали травмы. Съемочная площадка превратилась в лазарет во главе с отчаявшимся Фанком. Съемки длились весь 1925 год, и в течение этого года Лени неплохо освоила съемочный процесс. Фанк и другие члены группы с удовольствием делились своими знаниями. И вскоре у нее появилась возможность эти знания применить. Фанка срочно вызвали в Берлин, где сообщили, что затраты на фильм значительно выше, чем планировалось изначально. Однако оставшаяся в горах Лени взяла дело в свои руки и на имеющуюся пленку досняла недостающие сцены. Это был первый случай, когда она выступила в роли режиссера.
С волнением послала команда бобины с пленкой в Берлин и вскоре получила телеграмму от Фанка, где сообщалось, что кинокомпания, выделившая деньги на фильм, одобряет проделанную