Больно не будет. Ольга Вечная

Девочки все плакали в ювелирке, – делаю паузу. Он смотрит на меня. – У меня одной не было слёз. Я честно пыталась выдавить из себя хотя бы одну, чтобы быть как все. Не получилось. А потом прорвало! Хирург заверил, что, если операция пройдет успешно – а она пройдёт, я верю, – ты ещё неделю полежишь здесь, и выпишут. Потом ещё дней восемь походишь с шиной, и её тоже снимут. Дальше, конечно, диета, реабилитация, физио и упражнения. И всё станет как было. Но ты, наверное, это и так знаешь.

      Он утвердительно моргает.

      – Я могу помочь с упражнениями. Я по профессии логопед. Детский, правда, но если ты захочешь… в смысле, мне бы хотелось что-то для тебя сделать.

      Он слегка улыбается и кивает.

      – Всё обязательно будет хорошо. Я буду думать только о хорошем, сила мысли, молитва… во что ты веришь, то и буду делать.

      Он сдерживает смех и делает жест, будто отмахивается. Дескать, что ты переживаешь, ерунда. Видел бы он себя со стороны. Безбашенный.

      Ярослав чуть крепче сжимает мои пальцы, когда заходит врач с дежурной улыбкой.

      – А кто у нас тут? Доброе утро! – смотрит в папку с бумагами, весело улыбается. – Как вы сегодня, Ярослав?

      Переводит глаза на меня, намекая, что мне следует оставить их наедине.

      – Если хочешь, я приеду завтра, – спрашиваю шёпотом у бойца. Его глаза улыбаются, и он слегка кивает. Я улыбаюсь в ответ. Мне вдруг хочется наклониться и поцеловать его в лоб, но я так, разумеется, не делаю. Машу на прощанье и убегаю, ловя себя на мысли, что мне совсем не хочется уходить.

      Слишком рано. В моём новом мире по-прежнему существует лишь два человека – я и он. Остальные – враги, жертвы или трусы. Наверное, мне нужна помощь психолога. Умом я это понимаю, но сердцем… сердцем мне нужен только этот человек. Рядом. Тогда безопасно.

      Даже когда он лежит на кровати бледный и забинтованный, даже когда я вспоминаю слова его матери о том, что при следующей нашей встрече меня постигнет участь её сына.

      Глава 4

Катерина

      Через несколько часов после операции Ярослав выглядит значительно лучше, чем накануне. Я ожидала, что он будет отходить от наркоза, но нет, обошлись местной анестезией. Вытерпел.

      Для меня огромное удовольствие разглядывать его лицо, больше не бледное, как стена в коридоре. Отёк спал, пращу с головы Ярослав снял сам. Когда его рот закрыт, совершенно незаметно, что он всё ещё с шиной.

      Заглядываю в его палату, пряча за спиной цветы, – он не реагирует, и я робко стучусь. Понятия не имею, уместно ли дарить мужчине букеты, но фрукты ему нельзя. По крайней мере, в целом виде. Медсестра шепнула, что пока только больничная еда, и я не стала тратить деньги впустую.

      Он сидит на кровати в свежей тёмно-синей майке и свободных спортивных штанах, смотрит в айпад.

      Пальцы покалывает от острого дискомфорта и ощущения полной чужеродности происходящего.

      Не стоит мне здесь быть. С ним.

      Надо бежать…

      Ярослав отрывается от экрана, видит меня и улыбается.

      Вижу тепло в его глазах, как-то