Сто дней во власти безумия. Руандийский геноцид 1994 г.. И. В. Кривушин

Марселену мачете. «Или помоги нам, – заявил ему Никобали, – или мы убьем тебя, твоих детей и сожжем твой дом». «Моя рука окоченела, и я выронил мачете, – вспоминал Квибука, – я думал о всех трудностях, через которые мы прошли вместе, и о том, какую страшную смерть она примет от моих рук. Я услышал, как кто-то крикнул: “Пошли, возьмем детей и сожжем дом”. В этот момент Франсуаза стала говорить мне: “Почему ты так медлишь?.. Сделай это. Бог знает, что это не ты убиваешь меня. Я не буду жить, если ты умрешь”. Внезапно я нашел силы пройти через это. Они дали мне мотыгу, и она повернулась лицом к земле. Когда она молилась, я ударил ее по левой стороне головы. “Ударь ее еще раз”, – завопили люди. Я ударил ее снова, и она умерла»[1]. «Я должен был убить ее, – объяснял 10 лет спустя свой поступок Марселен. – Они все равно убили бы ее, потому что она была тутси»[2].

      Трагедия семьи Квибуки, произошедшая двадцать лет назад, была не единственной и не исключительной в этой небольшой стране в самом сердце Африки. За сто страшных дней с 7 апреля по 17 июля 1994 г. в Руанде было убито, согласно официальной оценке, не менее 937 тыс. человек, в подавляющем большинстве – тутси[3]. Этот геноцид тутси, который традиционно сравнивают с Холокостом, был «самым концентрированным актом геноцида в истории человечества»[4]: его повседневная интенсивность «по меньшей мере, в пять раз» превосходила темпы уничтожения жертв в немецких лагерях смерти[5].

      Кто такие тутси и почему они стали объектом массового уничтожения? Почему международное сообщество не смогло ничего сделать, чтобы предотвратить или остановить геноцид? Как могла произойти трагедия такого масштаба в самом конце XX столетия, когда холодная война уже закончилась и когда казалось, что мир вступает в совсем новую эпоху – эпоху мира, демократизации, экономического сотрудничества, сближения народов и цивилизаций? Руандийский геноцид показал, сколь призрачны эти надежды, какой разрушительный потенциал таится в современном обществе и во что может в соответствующих обстоятельствах превратиться homo sapiens. И не только в Африке, которую многие до сих пор считают континентом, населенным дикарями, но и в просвещенной Европе, как показывает совсем недавний пример Сребреницы.

      Исторические предпосылки геноцида

      Хуту и тутси в доколониальный и колониальный периоды

      Общим местом в историографии стало объяснять руандийскую катастрофу 1994 г. противостоянием двух этносов – хуту и тутси. Однако в действительности, когда речь идет о тутси или хуту, можно говорить только о «мнимых этносах» или о «навязанной этничности», да и то с большими оговорками. Во всяком случае, к ним не применим ни один из ключевых признаков «этноса», поскольку они не разделяются ни по лингвистическим, ни по культурным, ни по религиозным, ни по территориальным критериям. Тутси и хуту являются этносами только в качестве групп, идентифицирующих друг друга на основе предполагаемого различия своего происхождения (даже в расовом отношении). Каково