– Пенни, – строго сказала мисс Финч, – у нас не принято смеяться над другими. Лучше соберись и сосредоточься на себе.
– Я понимаю, мисс, – продолжала хихикать Пенни. – Просто… Скарлет считает себя самой лучшей балериной во всей школе. Она сама мне это говорила!
А затем, чтобы окончательно уничтожить меня, Пенни сделала очень чистый пируэт. И сразу еще один. И еще.
Но на мисс Финч эти пируэты не произвели никакого впечатления:
– Балет – это не только изящество движений, но и уважение к своим партнерам. Вы, Пенни, не продемонстрировали ни первого, ни второго.
Пенни обиженно прикусила губу. Так ей и надо, каракатице пузатой!
– Прошу прощения, мисс, – сквозь зубы сказала она. – Я больше не буду смеяться над… своими партнерами. Обещаю.
Я окинула Пенни презрительным взглядом, прекрасно понимая, что, если мы сцепимся на глазах учительницы, не видать нам главной роли в спектакле. Обеим.
Если до этой минуты мои сегодняшние балетные дела шли просто из рук вон плохо, то потом вообще все разладилось. Допущенная во время исполнения пируэта ошибка совершенно сбила меня с толку, и я не смогла чисто выполнить ни одного из следующих па. Айви даже спросила меня, хорошо ли я себя чувствую, и в ответ я вежливо посоветовала ей заткнуться. Мне нужно было показать, что я лучшая, – а что из этого в итоге получилось?
Короче говоря, в тот день мне не удавалось ни ноги держать прямыми, ни носки тянуть, ни держать равновесие во время поворотов.
Я ошибалась раз за разом, а Пенни, глядя на это, молча, но злорадно усмехалась.
К тому времени, когда занятие закончилось и мы цепочкой потянулись, чтобы присесть перед мисс Финч в реверансе, благодаря ее за урок, я уже готова была разреветься в голос. Я не понимала, что со мной происходит. Ведь все движения, которые сегодня у меня не получились, я знала назубок, кошки полосатые! Так почему же мое тело отказывалось выполнять то, чего я от него требую?!
«Возможно, я действительно потеряла форму», – подумала я, чувствуя смущение и тревогу. А потом мне вспомнился кошмар, в котором я потеряла равновесие прямо на сцене, во время танца, и безликие фигуры зрителей, и нарастающее, раздирающее уши шипение…
И в этот миг отчаяния меня вдруг посетила мысль, которая мне понравилась.
– Айви, – сказала я, когда мы с сестрой сели рядом, чтобы развязать пуанты. – Ты можешь пойти к нам в комнату одна, без меня? Я хочу поговорить с мисс Финч.
– О чем? – слегка удивилась Айви.
– Ну… я беспокоюсь о мисс Финч, о ее ноге, и все такое прочее. – Отчасти это было правдой, конечно, но только отчасти. – Вот хочу задержаться немного, спросить, не нужна ли ей какая-нибудь помощь.
– Помощь? Так я тоже могу помочь, – тут же откликнулась сестра.
Вот незадача!
– Ну, видишь ли… Вообще-то мне было бы приятно самой что-нибудь