Самоха появился неожиданно быстро – Игнаш ждал, что заседание у главных пушкарей затянется. Толстяк ногой распахнул дверь, обвел кабинет сердитым взглядом. Курчан живенько вскочил.
– И ничего не пьяный! – буркнул Самоха, шагая к своему стулу. Брякнулся на место, навалился грудью на стол и тяжело вздохнул. Глаза у него были уставшие, в красных прожилках. – Пьяный, говорят, когда дело делать надо! А я разве не делаю? Я ж и делаю… Ну а выпил – так чтоб нагрузку снять, это ж лекарствие. Ну ладно, говорите, что у вас? Как с призренцами обернулось-то?
– Мыслю, призренцы от вас отстанут, если правильно им все объяснить, – проговорил Мажуга, наблюдая за Йолей – та уже подцепила гвоздь и теперь выдирала его из пола.
– Он призренцев в дом с мертвяками отвел, сказал, что Харитон их перебил. Нищие какие-то с нижнего уровня, – стал объяснять Курчан. Видимо, хотел показать начальству, что и он не зря ходил. – Сказал, Харитон покрал золото цеховое, а энти были случайные свидетели, вот он их и шлепнул. Складно вышло!
– Ты, Самоха, продумай, что призренцам врать будешь, – добавил Мажуга. – Какое золото, почему оно этак вышло, каким боком там торговка слизневиками свидетелем оказалась. Если хорошую сказку сочинишь, у цеха призрения к вам ненужных вопросов не будет. Кража из кассы да убийство, вот и весь сказ, а больше ничего и не было.
– Это ладно, – согласился Самоха, – это все можно спроворить. Я придумаю, как призренцам глаза отвести. Если, конечно, никто не станет лишнего по городу трепать. Нам опасных свидетелей на надо.
Мажуга проследил взгляд Самохи – тот уставился на Йолю. Сама-то девчонка пока не сообразила, что речь о ней. Гвоздь она вытащила и попыталась сунуть в замок на ноге; гвоздь не лез, был слишком толстым. Мажуга нагнулся, вырвал его, зашвырнул в угол и поднял глаза на Самоху:
– Свидетелей не будет. Девчонку я из Харькова увезу, так что до нее призренцы не доберутся. Это железно, ты мое слово знаешь.
– Хорошо, – с некоторой неохотой согласился Самоха. – Ладно, с призренцами, значит, порядок. А вот покража наша… Пропажа, то есть. Мне сейчас на совете старшины такого нагородили, что на голову не натянешь! Да еще, говорят, пьяный я…
– Самоха, – вставил Курчан, – так первое же дело, что призренцев отвадили. Паршиво, что про покражу вызнать не удалось…
Молодой пушкарь, похоже, осознал, что теперь ему известно не по чину много и второй после воровки нежелательный свидетель – это он. Вот и старался показать свою полезность и правильное понимание ситуации.
– Да знаю я, кто вашу установку увел, – буркнул Мажуга. – Золото, что у Харитона при себе оказалось, когда