– Всё нормально, пап, меня просто провожали друзья.
– Какие ещё друзья? – нахмурился тот.
– Дорогой, – как всегда вовремя пришла мать на помощь, – надо же Юле друзей заводить. Я там видела девочку. Да, Юль?
– Ага, соседка с восьмого этажа, – с облегчением выдохнула Юлька.
– Ну, вот и хорошо, – мать поспешно утащила отца в зал, многозначительно косясь на запоздавшую дочь. Там вовсю гремел телевизор, возвращая родителей к привычной излюбленной жизни, а виновница торжества поплелась в их с Женькой общую комнату.
Вот совсем не понятно, стоило ли так кардинально менять всем им жизнь ради ещё одной комнаты и всё равно делить с сестрой одну на двоих. Зато мама с папой теперь спят раздельно. Странно, конечно, но им, значит, нужнее.
Комната была пуста. Ну, не в смысле «совсем пуста», а в том смысле, что Женьки дома ещё не было. А так посреди комнаты стояли две сдвинутые полуторки, образуя одно широкое ложе. У стены притулился старенький, обшарпанный письменный стол. Рядом с ним древний сервант, почти антиквариат, в котором гордо сверкал экраном маленький телевизор. Справа, то есть с Юлькиной стороны кровати, вплотную к стене был придвинут высоченный шифоньер, достающий до самого потолка. А с Женькиной стороны – аккуратный трельяж с разбросанными на широкой тумбе девчачьими принадлежностями. Вот и всё убранство. Да, ещё про балкон забыла сказать. Вместо стены за трельяжом было широкое, во всю стену, окно с балконной дверью. Выходить на него и смотреть во двор с высоты девятого этажа было ещё то приключение. Юльке казалось, что она вот-вот сверзится вниз вместе с переломанными бетонными плитами, так что от посещения данного кусочка нового жилища она чаще всего воздерживалась.
Выйдя из комнаты, сразу упираемся в узкую прихожку с тремя дверцами. Две прямо, туалет и ванная, а по правую руку небольшая комнатка, которую сразу застолбил себе отец. Слева же поворот во вторую прихожую, которая упирается во входную дверь. Справа от неё спряталась кухня, а напротив входной двери коридор плавно переходит в широкий, просторный зал. Со стенкой во всю стену, большим телевизором и мягкой тройкой. Кресла обычно занимают родители при просмотре ящика, а притулившийся у стены навечно разложенный диван служит постелью для матери ночью.
В общем, с переездом особо ничего и не изменилось, по крайней мере, для обоих детей. Лишь рухнула привычная жизнь, надежды и радужные мечты.
Юлька разделась, привычным жестом затолкав шмотки на свою полку в переполненном шифоньере, и устало поплелась в ванную. Вот что-что, а поваляться в горячей водичке, это её и хлебом не корми. Где ещё расслабиться, если не за закрытыми дверями ванной комнаты? Придирчиво оглядев себя в ещё не успевшем запотеть зеркале, Юлька, как всегда, недовольно скривилась. Слишком тощее тело, слишком маленькая грудь, плоские лепёхи ягодиц, цыплячья шейка,