Сильные мира сего, шпионы всех мастей, времён и народов, на которых на Земле была возложена особая миссия, не могли допустить этого.
Никто из них не сомневался в том, что Россия выполнила возложенную на неё во втором тысячелетии от Рождества Христова миссию и должна уйти в тень. Разлететься на бесконечное количество лоскутков, как старое бабушкино одеяло, спасшее всех зимой от холода и, тем самым, сделавшее сполна своё доброе дело.
Никто, кроме ГРУшников. Аппарат ГРУ, как ни в чём не бывало, продолжал работать, выигрывая сражение за сражением в этой совсем не равной битве Разумов, как бы говоря всему миру: – Рёбе, да у вас просто не хватает информации, посему и двигаете вы этот шарик не в ту сторону.
– Внешне все выглядит вполне пристойно, – говорили лучшие аналитические умы планеты. – Россия выполнила свою миссию, и может отдохнуть, и подумать уже о своём народе. Пора немножко на благо мира поработать и другим. При слове – «другим», как правило, делалась многозначительная пауза, и всем было, вроде бы, понятно, чья сейчас очередь гибнуть на полях сражений и за что.
Всем, но не ГРУшам. Эти почему-то на всех этажах своего Аквариума вывесили один и тот же плакат со словами: «Внешность бывает обманчива, как сказал ёжик, слезая с половой щетки», и с упорством достойным только загадочной русской души, продолжали делать свое дело.
Их даже не смутил неожиданный и стремительный, как удар кинжала, наезд Путина, который весной 2003 года со словами: – Замаскированный командный пункт взят, – лично посетил с толпой корреспондентов «Стекло» и, пожимая руку Корабельникову, как всегда хитровато улыбаясь, сказал: – Предлагаю слово «ёжик» писать с большой буквы! Один плакат (с этажа, где находился кабинет Начальника ГРУ) мгновенно исчез.
В течение всей следующей недели в воздухе висела какая-то напряженность и недосказанность. Почему-то опять многие начали вспоминать тот нелепейший случай 90-х годов, когда в одном из парков Москвы на гранате Ф-1 подорвался полковник ГРУ.
В официальной версии тогда значилось: – Нашёл гранату, положил её за пазуху и решил отнести в отделение милиции, сдать.
В Москве недоумевали: – Как же это? Полковник и так неаккуратно с гранатой, не повезло, наверное, старая оказалась граната или служил в пожарных частях, проспал всё на свете.
О принадлежности полковника к ГРУ не знали даже шпионы других Институций, а уж тем более простые смертные.
В «Стекле» же в те годы говорить об этом было строго-настрого запрещено. Табу. Лишь только один раз старый седой капраз, увидев немой вопрос в умоляющем взгляде желторотого лейтенанта, бросил как бы в сторону: – Один ноль. Пока,