Я извлекла из потайного кармашка (другие на наших платьях и не предполагались) серебряные сережки с подвеской грушевидной формы. При их виде глаза девушки загорелись – если, конечно, так можно сказать о глазах призрака.
– Давай скорее! – поторопила она.
Я уже знала, что следует делать. Отнюдь не протягивать серьги собеседнице. Ведь привидение не может взять в руки материальный предмет. Вместо этого я расположила руку с серьгами так, чтобы тень от них упала на стену. Девушка тут же проскользнула через эту тень. И когда спустя мгновение я снова увидела ее напротив себя, она уже держала серьги в руках. Только на сей раз они имели такой же призрачный вид, как она сама. Меж тем их материальные братья-близнецы по-прежнему покачивались у меня в пальцах.
– Здорово! – объявила девушка, надевая серьги и разглядывая их в круглом зеркальце на длинной ручке, появившемся неведомо откуда и таком же призрачном, как она сама. – Будет чем похвастаться перед нашими!
«Наши» – это такие же, как она, дворцовые призраки. Правда, мне ни разу не доводилось видеть никого из них. Только ее, Майю Данси, девушку, жившую в этом дворце около столетия назад и умершую в возрасте всего двадцати четырех лет. Вообще такого рода общение было, мягко говоря, нестандартным. Материальный мир и мир потусторонний пересекаются крайне редко. Очень редкие люди обладают способностью видеть и слышать призраков. Однако и призраки в большинстве своем не могут показаться людям на глаза. Так что мы с Майей обе являлись своего рода исключением из общего правила.
– Ну, рассказывай! – заявила девушка, насмотревшись на себя в призрачное зеркало. – Дворец гудит! Что это была за история с переодеванием, в которой ты, кажется, сыграла ключевую роль?
Принято считать, что привидения приходят к живым людям, чтобы пугать их, стонать, жаловаться на свою загубленную жизнь или требовать мести. Не знаю, возможно, где-то именно так и происходит. Но дворец – место особенное. Здесь даже призраки разговаривают о нарядах, украшениях, балах – и, конечно же, обожают сплетни.
Не имея ничего против, я пересказала Майе, как вывела любовника из покоев дючессы, переодев его в женское платье. Никаких причин скрывать правду у меня не было. В этом прелесть общения с привидением. Оно не предаст, не станет использовать рассказ в своих меркантильных интересах и даже не подумает вам позавидовать как минимум черной завистью.
Вот и сейчас Майя просто веселилась от души и заливисто хохотала над моей историей.
– Вот уж точно: ему сильно повезло, что он не родился в мое время! – воскликнула она. – Белила – это еще ерунда. Кстати, никто тогда даже подумать не мог, что они настолько опасны. А между тем сейчас я понимаю, что, вероятнее всего, моя тетя умерла именно от отравления свинцом… Так вот, этот твой любовник…
– Не мой, а Мирейи! – поправила я.
Еще чего