Формирование Алексеева показывает нам, что возникновение пейзажа было связано помимо «перспектив» и с двумя другими видами перспективизма в живописи: с изображением воображаемых архитектурных построений в картинах и с театральной декорацией, в которой преимущественную роль играло также изображение архитектуры. Под перспективизмом в XVIII веке понимали живопись, основанную на линейной перспективе и имевшую своим предметом изображения архитектуры – безразлично, фантастической или реальной, наружной или внутренней.
Объединяя одним термином изображение фантастических руин и реальных зданий, архитектурный пейзаж и интерьерную живопись, художественная терминология того времени вместе с тем отличала изображение города от воспроизведения природы. Это было вполне естественно и законно, ибо изображение города возникло на базе передачи архитектуры перспективными методами; это было, таким образом, различие не только по сюжету, но и по методу трактовки вида. В пейзаже было теперь равно возможно изобразить город и селение, важно было лишь то, чтобы это изображение было не основным, а составляло лишь часть общего пейзажного построения. В перспективной живописи архитектура города, вид улицы составляли основу изображения. Это различие дает нам возможность понять сущность того, что сделал Алексеев, заменяя ведуту городским пейзажем. В картинах Алексеева мы найдем немало черт перспективизма, от него идут и перспективисты XIX века. Но в работах Алексеева мы видим впервые пейзажное изображение города в том смысле, что не столько передача архитектуры, сколько общий облик города становится главным, что сама архитектура дана в связи с пространством как часть общего изображения, которое является не «построением» на основе перспективы, а именно изображением, передачей зрительного восприятия. Это – далевой вид, взятый в его целом, то есть то, что мы называем пейзажем. Сохраняя свое познавательное значение, архитектурный пейзаж вместе с тем отображает жизнь города подобно тому, как в сельском пейзаже художники стремились передать жизнь природы, чтобы найти в ней выражение переживаний и чувств человека.
Федор Алексеев. Вид Дворцовской набережной от Петровской крепости. 1794. Холст, масло. 70 × 108 ГТГ
Начиная с конца XVIII века, различие между сельским и городским пейзажем постепенно стирается как в художественной практике, так и в теории живописи.
Алексеев использовал пейзажное начало венецианских живописцев, их технику и манеру, у которых учился, для того, чтобы заменить декоративность Махаева, вернее, живописи середины XVIII века, станковым картинным изображением.
Так складывался тот оригинальный и самостоятельный живописно-композиционный строй алексеевских картин, в которых наряду с воздушной перспективой большую роль играет уже и линейная. В многолетнем копировании