Главный хулиган города, похоже, был в полном трансе. Он явно не отдавал себя отчет ни где он, ни что делает. Наверное, так вел бы себя обессиленный, смертельно уставший зомби, всем своим мертвым сердцем желающий только одного – обратно в могилу, обратно в покой... Маконя кинул в снег потертую рыжую шапку, сбросил с плеч куртку, и только тогда отец Василий увидел в его руках белую пластиковую канистру... Маконя медленно открутил пробку, поднял канистру и начал выливать содержимое на себя. Остро пахнуло бензином.
Народ растерянно молчал.
– Господи, помилуй! – вырвалось у отца Василия; он отпустил крещаемого и бросился к Маконе.
Отчаянно завизжали бабы.
Маконя полез рукой в карман, достал зажигалку, и в тот самый момент, когда он уже поднял ее к волосам, священник бросился на него и сшиб с ног. «Спаси и сохрани! – отчаянно шептал поп. – Спаси и сохрани!» Он с усилием вырвал из Макониных рук зажигалку, отшвырнул ее как можно дальше, привстал и рывком посадил, а потом и поднял хулигана на ноги.
– Что случилось?! – крикнул он. – Что стряслось?!
Маконя смотрел сквозь священника, и его губы беззвучно шевелились. Бабы все визжали и визжали.
– Говори громче! Я не слышу! – проорал отец Василий и приложил ухо к самому Макониному рту.
– Не любишь себя, так убей... – еле слышно прошептал Маконя. – Не любишь господа, так умри...
– Что ты сказал? – удивился священник: насколько он помнил, Маконя со школы был кондовым атеистом. – Повтори!
– Не любишь себя, так убей... – снова так же тихо прошептал Маконя. – Не любишь господа, так умри...
Воцарилась тишина, но отец Василий так и стоял, схватив Маконю за грудки и вдыхая острый бензиновый дух. В Маконе словно тикал часовой механизм или прокручивалась одна и та же неизвестно зачем записанная пленка. И он повторял и повторял, вот уж действительно как заведенный: «Не любишь себя, так убей... Не любишь господа, так умри...»
Священник размахнулся и расчетливо, в четверть силы закатил Маконе пощечину. Воздух зазвенел, а Маконина голова мотнулась из стороны в сторону.
– Смотри на меня! – заорал он Маконе в лицо. – На меня посмотри!
Маконя с трудом почти сфокусировал глаза на священнике, но удержать внимание не мог.
Отец Василий размахнулся и закатил ему еще одну пощечину. Бабы в толпе охнули. Маконина голова мотнулась набок, да так и повисла.
– Смотри на меня! – заорал священник. – Что случилось?! Почему ты это сделал?!
Маконя с усилием поднял голову, и в его глазах мелькнул испуг.
– Я не хочу умирать, – тихо, но внятно произнес он.
Священник все понял. Сатанинский промысел достал его и здесь. Но он не собирался уступать! Отец Василий поставил Маконю прямо перед собой, встряхнул и, пронзительно глядя ему в глаза, строго спросил.
– Как тебя нарекли?
В глазах престарелого хулигана застыло изумление.
– Как звать тебя, спрашиваю?!
– Андреем...
– Крещен ли