– Не беспокойтесь, ваше благословение, – даже не представившись, сразу сказал он.
– Как так не беспокоиться?! – оторопел отец Василий.
– Это не сатанисты, – покачал головой москвич. – Кстати, ко мне можете обращаться «отец Михаил»...
– А кто тогда? – растерялся отец Василий.
– Гляньте на пентаграмму, посмотрите, как она расположена по сторонам света и по отношению к двери, – предложил москвич. – Так ее никогда не располагали ни в Польше, ни в Словакии, не говоря уже о России... Это вообще не европейская традиция, и уж тем более не славянская.
– Американцы! – выдохнул священник.
– Да, возможно, Аргентина... – потер лоб москвич.
– Нет! Я хотел сказать, это все американцы сделали!
– Не понял? – вопросительно посмотел на него москвич.
– «Дети Духа Святого»! – с готовностью пояснил отец Василий. – Они здесь около недели назад завелись!
На какое-то мгновение на широкий, открытый лоб москвича набежала тень.
– Вряд ли это «Дети Духа», – покачал он головой. – Они этим не занимаются...
– А кто тогда? – Отец Василий не мог поверить, что его версия вот так с порога отметается.
– Главное, ответить на вопрос «зачем», – пояснил москвич. – А тогда и все остальное станет понятным. А здесь... вы знаете, у меня такое ощущение, что этот обряд вообще не имеет никакого отношения к духовной области; я бы все это скорее назвал интеллектуальным хулиганством. Человек определенно знал что делает, но никаких особых целей не преследовал.
Отец Василий вздохнул. Если честно, он и половины из сказанного не понял. Что значит «интеллектуальное хулиганство»? И как это он знал что делает, а целей не преследовал? Зачем тогда вообще сюда приходить?
– Отец Михаил, – дернула за рукав москвича Ольга. – Уже можно прибираться?
– Подожди, Олюшка, – вмешался отец Василий. – Не тебе в твоем положении здесь работать.
– А кому? – резонно возразила попадья. – Если кого-нибудь звать, назавтра весь Усть-Кудеяр узнает!
Священник задумался. Ольга была права: не стоило разглашать этот щекотливый факт, а пригласи они кого-нибудь из посторонних, и в тот же день слухи пойдут по всему городу – это уж как пить дать. Отец Василий глянул на часы: он уже опаздывал к продолжению праздничной службы.
– Я помогу, – кивнул москвич. – Уберем, и даже следов не останется. Идите на службу...
Отец Василий благодарно глянул на гостя и с облегчением кивнул.
Только поздним вечером смертельно уставший от свалившихся на него испытаний священник смог нормально пообщаться с московским специалистом. Отец Михаил оказался умным, подкованным в своем деле мужиком, и, если бы не эта трагедия, отец Василий получил бы искреннее удовольствие от неторопливой, ненапряженной беседы с ним.
Где-то в середине беседы у священника промелькнула мысль,