Юноша просиял, выражение лица его из привычно надменного
вдруг сделалось робким, чего Кэрри за ним ни разу не замечала.
– Тогда… пойдем?
– А твой отец нас искать не будет? – спохватилась девушка. – Да
и напарник беспокоится…
Если не фон Клауссен-старший, то Джэнсон уже считался серьезным аргументом, так что прогулку по дому пришлось отложить
до их возвращения. А вот выйти на один из круглых балкончиков
девушка согласилась.
Местечко оказалось вполне уютным. Маленькая каменная площадка была наполовину увита диким хмелем, так что лучи закат-ного солнца, пробиваясь сквозь его тугие плети, приобретали оттенок яркого изумруда. Таким же цветом светились глаза Кэролайн, и Ингис, опасаясь снова попасть под их власть, старался избегать
встречаться с гостьей взглядом.
Девушка потягивала ликер из бокала, опираясь локтями на парапет и любуясь видом безбрежного океана плантаций винограда, тянущихся до самой кромки морских волн, где зеленое плавно пере-текало в синее, а синее – в светло-фиалковое с розовыми всполохами. Молодой барон следил украдкой за гостьей. Оба по-прежнему
хранили молчание. Ощущение несправедливости грызло Ингиса изнутри. Все было хорошо, пока не прилетел Джеймс, и внимание его
обожаемой Хэмелтон переключилось на эту наглую персону. Потом
еще Альфред фон Швейценбах предложил (не иначе как по подсказ-ке отца) отправиться старшим специалистом-ксенологом в дальнюю
экспедицию. Ингис согласился, но позже узнал о возвращении «со-перника». Он желал бороться, а пришлось самоустраняться; такого
постыдства молодой аристократ себе простить не мог. Он столько
времени старательно пытался завоевать расположение девушки. А
что сделал этот? Строил ей глазки? Ведь из простого чувства благодарности что-то сильнее дружеской привязанности не вырастет, а в
истинную любовь с первого взгляда юноша не верил.
И он принял решение, а потому собирался озвучить его. Он
предпринял всё, чтобы никто другой не смог занять его место, даже
17
Юлия Каштанова
на друзей девушки смотрел с подозрением, из-за чего круг общения Кэрри сузился частично по его вине. Сама Кэрри чувствовала
душевные метания кавалера, но предпочитала не заводить беседу
первой: во-первых, с точки зрения этикета, а во-вторых, она и понятия не имела, что именно хотел ей сообщить юноша, пусть и сделала уже несколько предположений.
– Тебе… здесь нравится? – молодой барон остановил выбор на
самой нейтральной из всех двусмысленных фраз.
– Здесь хорошо, – кивнула девушка: это все, на что ее хватило, ведь от красоты захватывало дух. – Я бы хотела жить в таком месте… – добавила она мечтательно.
Разумеется, у нее и в мыслях не было вынуждать собеседника к
скоропалительным действиям. Только спустя минуту рядом послышался вздох и тихий, чуть надтреснутый голос произнес:
– Правда?
Девушка