–Отдыхай Мили – он поцеловал ее в лоб, и вышел из комнаты.
Влада в недоумении вышла за ним.
–Что это? – закрыв двери и опередив мужчину. Начала спускаться в низ. – Кошмар!!!
–Эмилия?!? Моя жена! – Давид остановился. – Что вас так возмутило? Вы что никогда не видели больных? – не понимал мужчина, пытаясь получить ответы от спускающейся по лестнице женщине.
Влада спустилась вниз и направилась на кухню. Лукос шел за ней. На кухне кроме поварихи никого не было. Влада подошла к столу, налила стакан воды и выпила его. Налила, еще и не допив половины, поставила стакан на стол. Брызги разлетелись по столу. Она резко повернулась к только что вошедшему за ней Лукосу.
–За свои тридцать три года, я повидала много больных, разных хочу вас уверить! – она стояла у стола и стучала кулаком по столу.
Ничего не понимающая повариха присела в углу кухни.
–И я спросила, никто это? А что это? – продолжала Влада. – Что это за обстановка? Духота! Темнота! – перечисляла она и стучала кулаком. – Затхлый запах! Вам осталось только приготовить гроб и положить ее туда! Почему вы все это делаете? – она посмотрела на хозяина и повариху.
–Я не могу понять, что вас так возмутило? – не понимая возмущения женщины, нахмурился Давид Лукос. – Мы все делаем как нам велят врачи. – он показал рукой на повариху, которая в знак подтверждения кивнула головой. – Эмилии противопоказаны сквозняки, она очень слаба, постоянно мерзнет. У нее болит все тело. Ей больно не только ходить, седеть, но и лежать. Поэтому постоянно эти порошки. У нее нет аппетита, но кофе с булочкой как-то еще можно ее заставить съесть. И вы первая из всех лекарей удивлены не состоянием Мили, а состоянием комнаты! Вас больше ничего не беспокоит?
–Меня беспокоит всё! – Влада присела за стол. – Поверьте мне. Обстановка вокруг вашей жены убивает ее быстрее чем сама болезнь, сидящая в ней. В вашей ситуации надо менять. Все! И очень быстро. По состоянию, по ее виду, дыханию, синим губам, черным мешкам под глазами. – она посмотрела в глаза Давида и тихо продолжила. – Да, да, даже в той темноте я все заметила. И мне не надо даже притрагиваться к ней и осматривать, только по этим признакам я говорю вам, что жить ей осталось неделю.
–Ой, мамочки. Да за что ж ей все это? – взвыла в углу повариха, обхватив себя руками за голову, она вскочила и вышла из кухни.
Лукос побледнел. На лбу вышел пот. Он расстегнул ворот рубашки и не уверенной походкой подошел к столу и присел рядом с Владой.
–Неделя? – неуверенно переспросил он.
–Да, неделя. Правда в вашей ситуации я б не стала говорить Эмилии. Хотя мне кажется, она и так все понимает.
– Это все? Больше ничего нельзя сделать? – мужчина крепко сжал кулаки. – Вы же говорили три – четыре года.
–Я и сейчас могу