Искусственный ложный Разум и Мир. Геннадий Степанов

ими, ему не присуща. У искусственного интеллекта нет этой способности. Никакие правила, которые были бы предписаны извне искусственному интеллекту, с целью суждения, не гарантируют его от ошибочного применения их. Поэтому искусственный интеллект может иметь сколь угодно много превосходных медицинских, юридических, технических, военных, политических правил и др., что сам способен быть хорошим учителем в своей области, и, тем не менее, в применении их легко может впадать в ошибки потому, что ему недостает естественной для человека способности суждения. Так что он хотя и способен in abstracto усматривать общее, но не может различить, подходит ли под него данный случай in concrete.

      Единственная, и притом огромная, польза правил, примеров, получаемых извне, именно в том и состоит, что они усиливают искусственный интеллект.

      Что же касается правильности и точности функционирования искусственного интеллекта, то они скорее наносят ему обычно некоторый ущерб, так как они лишь редко выполняют адекватно условия примера (как casus in terminis). К тому же правила нередко огрубляют запрограммированную информацию, которую необходимо, чтобы усмотреть пример в их общей форме и полноте, независимо от частных обстоятельств опыта, и, в конце концов, тупо пользуются правилами в качестве формул.

      Таким образом, используемые примеры суть подпорки, без которых не может обойтись современный искусственный интеллект.

      По Канту отсутствие способности приобретения знаний (поучению) у искусственного интеллекта, собственно, то, что для человека называют глупостью, и против этого недостатка в природе нет лекарства.

      Тупой, глупый или «ограниченный» искусственный интеллект, которому недостает рассудка и выработке собственных понятий, может путём обучения достигнуть даже определённой «учёности» в некоторых областях познания, но эта «учёность» не страхует его от ошибок (возможно весьма трагических).

      Для приобретения знаний по Канту (поучению) следует обращаться собственно к наукам об объектах. Поскольку в этих науках об объектах должно быть осуществлено познание метаразумом, то кое-что в них должно быть познано a priori по Канту, и поэтому познание метаразума может относиться к своему предмету двояко по Канту, а именно:

      – либо просто определять этот предмет и его понятие (которое должно быть дано другим путем);

      – либо сделать его действительным.

      Первое означает теоретическое, а второе – практическое познание метаразумом по Канту.

      Математика и физика по Канту – это две теоретические области познания метаразумом, которые должны определять свои объекты a priori, первая совершенно чисто, а вторая чисто, по крайней мере, отчасти по Канту, а далее – также по данным иных источников познания.

      Согласно Канту, с самых ранних времен, до которых простирается история человеческого