Не бойся тишины. Арина Малых

аккуратный носик и по-детски припухлые губы создавали контраст с этими выразительными взрослыми глазами. Она была одета в пестрое платье с широкими рукавами, стянутыми несколькими тонкими веревками от плеча до локтя и потом обнажавшими загорелые руки. Длинная юбка с несколькими нашитыми оборками, поистрепалась и кое-где порвалась в самом низу. Было видно, что девушка босая. В руках она держала охапку хвороста.

      Охотник стоял, завороженный красотой незнакомки. Она, ничуть не смутившись, спокойно рассматривала охотника и собаку, которая смирно сидела около хозяина.

      – Здравствуй, красавица, – наконец вымолвил Яков, утопая во взгляде черных глаз цыганки.

      – Здравствуй, барин, – спокойно ответила девушка, слегка улыбнувшись.

      – Как тебя зовут?

      – Рада.

      – А меня Яков, – мужчина невольно распрямил плечи, – Яков Михалыч, – поправился он.

      По губам девушки промелькнула чуть заметная ухмылка.

      – Здравствуй, Яков Михайлович, – проговорила Рада и, слегка насмешливо, стала рассматривать мужчину.

      Яков растерялся и не знал, как продолжить беседу.

      – Ты чья? – наконец выдавил он.

      – Кому своя, кому чужая, – улыбнулась цыганка.

      – Сколько ж тебе лет?

      – Я не считаю.

      – Да откуда же ты взялась-то? – улыбнулся Яков.

      – А вон дымок вьется, видишь? – цыганка мотнула головой в сторону озера.

      – Да, да, – Яков посмотрел, куда указала Рада, – там разве кто-то живет?

      – Барин, – цыганка усмехнулась, – а ты не знаешь?

      Яков замотал головой.

      – Это наш табор, кочевые мы, цыгане, – пояснила Рада.

      – Цыгане… – эхом повторил охотник.

      – Да, а что? Не нравится? – цыганка гордо вскинула прелестную головку.

      – Нет, я ничего такого не сказал, – быстро проговорил Яков. – Не знал просто, что в наших краях цыгане есть. Сколько здесь живу, никогда не видел.

      Рада засмеялась.

      – То есть, то нет! Такой мы народ. Ходим по свету. Никого не обижаем, песни поем…

      – И лошадок уводите? – усмехнулся Яков.

      – Нет, – цыганка поджала губы.

      – Соплеменники твои приворовывают, поди? – продолжал ее дразнить Яков.

      – С чего ты взял? – нахмурившись, резко кинула Рада.

      – Молва такая… – примирительно улыбнулся Яков.

      – Вранье, – фыркнула цыганка. – Да и потом, если вот у такого барина, как ты, пятнадцать кур, и мы одну возьмем, тебе что, жалко будет?

      – Для такой, как ты – не жалко, – Яков коротко засмеялся и с улыбкой продолжил, – я слышал такую легенду, что, когда Иисуса Христа распинали на Голгофе, неподалеку от него случайно оказался цыган. Он стащил гвоздь, и поэтому исполнителям приговора Синедриона ноги Спасителя пришлось прибивать одним гвоздем. За это распятый Господь якобы