– А зачем вы звонили в службу спасения? – ровным голосом спрашивает детектив Ферт.
– Я?
– Да, в 22:03 с вашего телефона поступил звонок в 911.
В подтверждение своим словам он включает запись на мобильном, и я слышу свой голос, пропитанный ужасом.
– Помогите, помогите!
– Что у вас случилось? Я вас слушаю! – говорит диспетчер, но ответа не следует.
– Откуда вы это взяли?
– Это запись приложена к вашему делу об аварии, случившейся восемнадцатого августа.
Я отчаянно мотаю головой. Эмоции накрывают меня с головой. Детектив Ферт сковырнул рану, содрал корку, и я чувствую нарастающее давление внутри. Воспоминания, как бурный поток раскалённой лавы, хлынули на меня.
Мне десять лет и в начале учебного года я всегда особенно уязвима. Лето я провожу у бабушки с дедушкой, они единственные любят и заботятся обо мне. В их красивом доме в Малибу я забываю обо всём. Но с первым днём сентября в моей жизни неумолимо бьют куранты, превращая карету в тыкву, а меня… Я снова становлюсь собой – замкнутым, бесхозным ребёнком, которого непросто понять, но легко обидеть. В первый же день я получаю выговор от учителя по литературе. Красными чернилами она чиркает мою тетрадь, яростно настаивая на встрече с родителями. Все знают, что у меня только мать, но это не мешает им при каждом удобном случае тыкать в меня словом «родители». В такие минуты я чувствую себя ущербной. Слёзы душат меня, но я держусь, бывает, даже огрызаюсь. Но в этот раз я молчу: я прекрасно знаю, что ждёт меня дома, и это страшит меня куда больше очередной порции насмешек одноклассников. Они – жалкая стая стервятников в сравнении с мамой.
Пить она начала ещё вчера, а потому встречает меня мятое, лохматое и ужасно пахучее существо, шатко балансирующее на тощих ногах, торчащих из-под длинной майки. Она выпускает в меня клубы белого дыма. От фирменного запаха травки меня начинает тошнить, но я пытаюсь ответить ей улыбкой. Я всё ещё надеюсь, что она не попросит показать тетради, изображая из себя заботливую мать.
– Ну, как твой день в школе? – сипит она, сжимая зубами сигарету. – Показывай тетради!
Закатываю глаза, обречённо протягивая ей рюкзак. Страница с красными чернилами берёт всё внимание на себя. Я тяжело сглатываю, разглядывая маленькое пятнышко на новых кроссовках. Она яростно сминает лист, превращая его в шарик для пинг-понга. Скомканная бумага падает рядом, и в тот же миг холодные узловатые пальцы матери больно смыкаются на моей челюсти. Она силой поднимает мне голову, заглядывая в глаза.
– Что я тебе говорила в прошлый раз? Ты забыла?
Мотаю головой, чувствуя ком в горле.
– Ну вот и славно! Ты мне потом за это ещё спасибо скажешь, вот увидишь! – сообщает она, оглядываясь по сторонам.
В комнате, как и во всей