«Вот был бы Леша рядом, он бы помог и мне, и ему, и всем нам, – подумала Лена. – Ну правда, у ребенка ведь должно быть два родителя, и нагрузка должна доставаться обоим, а не мне одной». «А эта тварь там на раскопках развлекается вместо того, чтобы ребенка воспитывать», – снова возникла едкая оппозиционная мысль в Лениной голове.
«Не смей так думать! – резко возразила Лена самой себе. – Он там работает, деньги для нас зарабатывает. Ты знала, за кого выходишь замуж, это – его страсть, быть археологом. Так что не смей так о нем думать! Ты сама должна лучше стараться. Другие вон воспитывают детей и не жалуются!»
Лена убедила себя, что сама должна больше вкладывать энергии в ребенка, но так и не встала с кровати, чтобы поиграть с Петей, а продолжила лежать и смотреть в потолок.
Это ведь разные вещи – убедить себя действовать иначе и реализовать это свое убеждение. Это было похоже на желание бросить курить, когда человек говорит себе: «Да, я понял, мне нужно бросить», но затем все равно не бросает. Видимо, не на все наши правильные желания у нас вовремя находятся силы.
Так или иначе, этот вечер прошел, они втроем поели жареной картошки, мама перестала истерить, а Лена даже смогла сама уложить Петю спать. Все вроде было хорошо, но в квартире сохранялась атмосфера тревожного ожидания. Виктория Ивановна боялась услышать новости об ухудшении состояния Василия Степановича, а Лена думала, как было бы хорошо, чтобы Леша поскорее вернулся из командировки.
Лена решила, что нужно поговорить с мужем по телефону: «Пусть хотя бы так, на расстоянии, вселит в меня уверенность в том, что все будет хорошо». Она напрягла память и вспомнила, что очередной телефонный разговор у них должен состояться уже совсем скоро, буквально через день. «Что ж, ждать осталось так мало, мне уже семнадцать лет, – напелась ей строчка из какой-то песни, когда она уже почти засыпала. – Или нет, там как-то по-другому было, наверное, «жить» вместо «ждать». И с этими попытками вспомнить песню Лена наконец заснула.
А в это время в Киргизии
Тот же четверг, 06:00, Киргизская степь.
Петр Вениаминович проснулся в своей палатке. Ему было пятьдесят шесть лет, и он обладал удивительной способностью – просыпаться ровно в то время, в какое он накануне задумал проснуться. Он считал, что это потому, что его внутренние часы работают лучше, чем у других людей. Причину возникновения в его организме такого свойства он видел в своих занятиях спортом в детском и юношеском возрасте. Тогда, почти пятьдесят лет назад, он ходил на секцию баскетбола в родной Москве. В неделю у него было не менее пяти тренировок, обычно три или больше в будние дни и обязательно в выходные – и в субботу, и в воскресенье. А в летнее время, когда дети были свободны от школьных уроков, его тренер иногда умудрялся тренировать их