– Ты какая-то бледная, – заметил однажды директор, – ни чем не болеешь случайно? И тени под глазами проявились сильнее.
– Что, правда? – изумилась я.
– Тебя никто не кусал? – попытался пошутить он, – а то уж очень ты походишь на них. Может быть, тебе отдохнуть стоит? Во сколько ты уходишь с работы? Криса мне сказала, что ты задерживаешься здесь после ее ухода.
В организации везде стояли камеры наблюдения, кроме того, на проходной действовала жесткая пропускная система: у каждого работника высших отделов имелись карточки времени приходов-уходов. Обманывать его не имело смысла.
– Ну до ночи, – последовал мой виноватый ответ, – но я просто сижу здесь. Так легче думается. Дома не дают.
Баррон изобразил на лице знак вопроса и уставился на меня.
– Я изучаю ту информацию, которая у нас имеется. Мне надо знать о них больше, уже говорила вам об этом. Здесь самое подходящее место для таких устремлений. Так что я прекрасно себя чувствую.
– Не стоит фанатствовать. Посмотри на меня. До добра это не доводит. Керраны – закрытый род, и я официально заявляю, что тебе придется потратить все свои силы, чтобы они начали доверять тебе. Они мне-то не доверяют, ты думаешь, они вот так просто разжалобятся и станут верить тебе?
– Думаю, – отрезала я.
Возможно, не стоило говорить таких вещей директору, задевать самолюбие начальника – это опасно. Я тут же осеклась, но вылетевших слов уже не поймаешь. Он посуровел и со скептицизмом пожал плечами.
– Простите, – добавила я виновато.
Он вдруг сделался каким-то отчужденным и бросил мне вскользь:
– Можешь отдохнуть денек-другой, пока я тебя не призову. Поправь свое здоровье и не засиживайся здесь. Видишь же, что это не идет тебе на пользу.
Спорить с ним не хотелось, не объяснять же ему, что мне снятся странные сны, из-за которых такое плачевное состояние. Это глупо.
Я отправилась домой и попыталась отдохнуть. Не вышло. Весь день я сидела и смотрела рассеянно по сторонам, не зная чем заняться. На другой день я уже не находила себе места. Мысли-мысли, как тараканы, размножались в голове не единицами, но сотнями. Воспаленный мозг твердил, что Баррон хочет уволить меня за дерзости или что я пропускаю что-нибудь ужасно важное, не появляясь на работе. Алекс наблюдал меня в моей горячке и нервничал.
– Ты