Коридоры. Ирина Сорокина

которая прорастает множеством отдельных грибов, оставаясь сама собой. В ней их общие корни и соки. В ней сохраняются элементы прошлого каждого из живших, в ней заложены начала будущего, в котором каждый живущий имеет свою долю и часть. В коллективном бессознательном находится то, что Юнг называл архетипами – те универсальные формы, которые придают человеческий строй и сущность нашей душевной жизни. Оно заполнено чувствами, кем-то пережитыми, мыслями, однажды кому-то пришедшими, образами вещей, ощущениями… Некоторые «кусочки» этой грибницы плотно связаны и передаются из поколения в поколение относительно целыми, другие – полностью расплавляются, распадаются на мельчайшие части, вновь возрождаются уже неузнаваемыми.

      Возьмем память обычного человека, его прижизненную память. Она заполнена кусками воспоминаний, образами чего-то виденного, мыслями, когда-то пришедшими в голову, информацией о самых разных вещах… Все эти кусочки у нас в памяти вперемешку. Вы не можете выстроить непрерывную последовательность воспоминаний. Вы даже не можете выстроить по порядку те куски, которые есть в явной форме. Вы часто не знаете, когда происходило то, что вспоминается. Откуда вы знаете, что это происходило в вашей жизни? Что все это, что вы помните, – ваша личная, собственная, прижизненная память? А явления дежа вю, всем в той или иной мере знакомые – когда вы понимаете, что происходящее с вами сейчас уже было? Разве все это не наводит на мысль, что в памяти границы индивидуального бытия не абсолютны, они подвижны и преодолимы?

      Сам Юнг находил коридоры к некоторым сохранившим целостность кусочкам коллективного бессознательного. Он часто посещал, например, кусок «души» жреца древней религии. Юнг был одним из нас, из немногих, путешествующих по коридорам, и единственным, кто эти свои путешествия описал в своих работах, хотя и не говорил, конечно, о цели этих своих путешествий.

      Так вот, Вам предстоит учиться искать и находить в недрах коллективного бессознательного наши артефакты. Их необходимо собрать. Время на исходе.

      Я, что называется, обалдела. Открыла рот, чтобы спросить что-то, но не знала, что. В следующий момент я проснулась в своем номере. Проснулась со слезами на глазах и острой тоской от продолжающейся разлуки. Я вдруг поняла, как я скучала одна, как я хочу снова видеть Мастера и говорить с ним.

      На столике у кровати лежал мой блокнот для записи снов. Я стала писать, уже плохо понимая, где была явь и где сон.

      ***

      Я лечу над землей. Подо мной леса растворяются в сумерках, морская гладь колеблется и поблескивает. Я лечу за солнцем, но его огромный круг заваливается за горизонт, и мне его не догнать… Тьма накрывает землю за моей спиной, тьма догоняет меня…

      Меня, кажется, оставили в покое. Я не получаю никаких заданий, гуляю иногда по парку, который виден из моего окна, и – сплю.

      Мне, собственно, никто прямо не говорил, что я должна делать, но я откуда-то это сама знаю. Я должна учиться плавать в коллективном