Правила выживания в Джакарте. Арина Цимеринг

что ты еще долго никуда не пойдешь с нами, если продолжишь стрелять себе в ноги, как в прошлый раз.

      – Это была случайность! Я не…

      – Эй? Чья, говорю, маши…

      – Моя! – рявкает Салим. – Я спрашиваю, Андрей, ты меня понял?

      Парень картинно кривится, обиженно одергивает сутану и пристально смотрит на руль, но, схватив от Салима подзатыльник, быстренько расписывается в своей понятливости.

      – Старательно ты его дрессируешь, – хмыкает Рид, хлопая дверцей. Салим хмуро провожает этот жест взглядом, и Рид спешит сойти на тротуар, чтобы между дверцей и салоном в следующий раз не оказалась его голова. – Кто он? Серб? Украинец? Русский?

      – Русский. – Салим обходит машину, еще раз показательно строго глядя на Андрея через лобовое стекло. – Только от него и толку, что водить умеет.

      – Где падре его подобрал?

      – У Старших Сестричек.

      Рид стопорится, застывая вполоборота и не отрывая взгляда от Салима.

      – У Старших Сестричек? В смысле он…

      – В смысле он брат одной из них. Не будь мудаком, а?

      – Нет, а что сразу мудаком? Ты говоришь: Сестрички, что я мог подумать? – Он делает большие глаза, но Салим, видимо, уже не хочет продолжать этот разговор, начиная хлопать по карманам в поисках курева. За три года хоть бы другую марку мог начать курить, что ли.

      Но не только Салим и его бессменные сигареты остались такими, как прежде.

      С тех пор как Рид побирался на этих улицах, Препедан не поменялся. Здесь бегают дети: все в драных майках, все друг другу братья и сестры, сироты и не сироты, бездомные и те, кому есть где жить. Дома в Препедане в любом случае мало чем отличаются от тех, что сооружают себе бездомные. В одном из таких домов жил Мо с матерью. Дом этот тоже снесли – Препедан все время переваривал сам себя, но ничего путного из этого не выходило.

      – Стирай этот припадок ностальгии со своего лица, и пошли, – бурчит Салим.

      У Салима никогда не было сердца поэта, так что Рид не удивляется, когда оказывается, что тот остался таким же черствым, как и три года назад.

      – Я могу ходить и с припадком ностальгии на лице! Нам туда, – Рид кивает на противоположную сторону улицы.

      Там, среди одинаковых домов, спрятался нужный им, с поломанными решетками на окнах и грязной хлипкой дверью.