– У Талли в мешке есть иголка и нитки, – мотнул головой Дамир. – Вперед, мальчик.
– Я… не умею.
– А я не достану, – спокойно ответил мужчина. – От Талли тем более толку нет.
Я закрыла глаза, вознесла про себя молитву Пресветлой Матери – монастырские привычки не желали исчезать – и, покопавшись в мешке, извлекла большую иглу и катушку суровых ниток.
"Мне этот мужчина никто, – повторяла я про себя, отгрызая зубами кусок нитки и засовывая его в фляжку. – Его боль – не моя боль."
Пропитав нить вином, я вдела её в иголку и примерилась. Не выдержав, хлебнула из фляги, закашлялась, и, пока в груди разливался огонь, воткнула иголку в живую плоть. Разумеется, я умела шить, штопать и вышивать. Наложить ровный шов оказалось не так уж и сложно, особенно если учесть, что мой пациент сидел ровно и не издавал никаких звуков, только еле слышно задерживал дыхание. Завязав узел на нитке, я аккуратно убрала иголку, щедро полила рану из фляги и нагло выпила остатки браги. После этого я позволила себе застучать зубами и утереть злые слёзы.
– Степан, ты молодец, – похвалил меня Дамир. – Для твоего возраста справился великолепно.
– Какого моего возраста? – обхватила себя руками я, сжавшись в комочек. – Мне шестнадцать. Я взрослый.
– Я думал, что меньше, – удивился блондин. – Все равно… молодец. Мужик.
Добрые слова меня приободрили, я действительно почувствовала себя героиней. Вот так всегда – не выношу, когда меня ругают, а от похвал просто расцветаю. Монахини это быстро поняли и вили из меня веревки.
– Стёп, – вкрадчиво начал Дамир. – А ведь в деревню тебе придется ехать.
– С чего бы это?
– Талли не ездок, и бросить тебя с ним и разбойниками – слишком жестоко. А помощь привести нужно.
– А что я с этого буду иметь? – на всякий случай уточнила я.
– Чистую совесть, – не задумываясь, ответил мужчина.
– Ловко придумали, – обрадовалась я. – А если я просто свалю с вашей лошадью?
– А я тебя из-под земли достану, – пообещал Дамир. – Правду говорю. Да и ты не такой.
– Больно вы знаете, какой я, – ворчала я, седлая лошадь.
Найдёт он. Если уж я от отца удрать смогла, от тебя и подавно уйду. Как в детской сказке про пряник: и от рыси ушёл, и от волка ушёл, да… Выпитый алкоголь будил во мне совершенно безумную Стефу. Я уже испытывала это состояние однажды. Жаль, что покрасоваться было не перед кем. И борделя в деревушке, к которой я приближалась, тоже не было. А то я б заглянула.
– Эй, человек, – окликнула я бородатого мужика. – Кто у вас тут главный? Там на дороге на кнеса разбойники напали, ранили. Помощь нужна. Лекарь и повозка.
– Лекаря у нас нет, – развел руками мужик. – Надо в город посылать. А повозка будет, уважаемый. Сей момент, старосту кликну.
– За лекарем пусть кто-то немедленно выедет, – скомандовала я. – А пока… хоть кто-нибудь есть? Знахарка? Коновал? Да хотя бы повитуха?
– Знахарка имеется, –