Мальчики примотали к ногам предусмотрительно захваченные из дома «прыгунцы», особые пружинные устройства, превращавшие человека в кузнечика, способного с разбега запрыгнуть на крышу лабаза или перепрыгнуть дампфваген. Игрушки не самые дешёвые – сверстники отчаянно завидовали владельцам мудрёных приспособлений, наловчившимся проделывать с их помощью головоломные трюки.
Витька поднялся на ноги и сразу стал похож на большую голенастую птицу. Он потопал сначала одним «прыгунцом», потом другим – железная кровля отозвалась лязгом, – разбежался и великолепным прыжком перелетел на крышу соседнего фабричного корпуса. Сёмка последовал за ним. Они перепрыгнули на высоченный штабель брёвен, и уже оттуда перемахнули через забор, провожаемые пронзительными трелями свистка сторожа.
– Лови теперь конский топот! – крикнул в ответ Сёмка, и Витька поддержал друга радостным смехом. Здорово, когда есть план и ясно, что делать дальше!
Особняк, в котором находилась губернаторская резиденция, был, подобно многим зданиям в административной части города, выстроен в имперском стиле – тёсаный гранит, величественные тёмно-серые фронтоны с колоннадами, тонкие, похожие на обглоданные рыбьи хребты, шпили на узких готических башенках. КайзерРайх прочно пустил корни здесь, по соседству с золочёными куполами-луковицами Михайловского собора, подлинного сердца русского Севера.
По случаю воскресенья церковные колокола гудели, и густой звон волнами вливался в распахнутые стрельчатые, в готическом стиле, окна. Впрочем, сидящих за столом это нисколько не отвлекало – все они провели немало времени в этих краях, и воспринимали происходящее, как единственно правильное. В том числе, и сам губернатор, по происхождению представитель титульной нации Империи, что безошибочно угадывалось по несильному, но явственному акценту.
Колокола умолкли – и тут же эстафету подхватили куранты ратушной башенки. Медный перезвон «коль славься наш господь в Сионе» поплыл над городом, и сидящие за столом перекрестились. Профессор и его дочь – справа налево, хозяин резиденции – наоборот.
Империя, как на двух столпах, стоит на православной и лютеранской церквях, имея сбоку скромную, но весьма прочную католическую подпорку в виде польской общины.
Вера – только ею и силён мир, созданный людьми, переброшенными под неведомые звёзды могучей силой Творца-Создателя, воплощения христианского Бога здесь, под чужими звёздами. А какая сила может сравниться с Его волей? Вот и гудят по воскресеньям колокола церквей, соборов и кирх.
Вера и традиция. Только так и должно быть, когда берега островка человеческой расы омываются волнами нелюдей, и даже в глубоком таёжном тылу, за Восточным хребтом, где отродясь ничего не происходило, наметились неприятности.
– Весьма удачно, что вы, герр Смольски, заинтересовались моим замыслом. – говорил хозяин дома, поддевая на двузубую